Как я был великаном (сборник рассказов)

Минускулус махнул крошечной ручонкой — и самолетик улетел, а сам он растянулся на кипе бумаг и сразу уснул. Я перенес его в коробочку, предварительно положив туда ваты, и тоже улегся. Всю ночь я не сомкнул глаз, боясь, что минускулус меня обманет и скроется; но тот спокойно спал до утра. На рассвете я переложил его в коробочку побольше, вырезав в ней несколько окошек, и мы отправились навстречу сияющему утру. Вертолет быстро переносил нас с места на место. С человечком в коробке я пробирался по Деменовским пещерам, лазил по горам, разгуливал по городам и прославленным курортам. Минускулуса я прятал от людей, словно драгоценность. Он целыми днями молчал и только слушал мои торопливые объяснения. А однажды вечером — дело было в Карлштейне — он удрал. Просто исчез вместе с коробкой.

Опечаленный, вернулся я в свою высокогорную обитель. На рабочем столе около пресс-папье лежала открытка.

«Милый Веноуш, — прочел я. — Ты исколесил изрядный кусок Земли и прилежащую часть Вселенной. Ты проносился над кратерами Луны и каналами Марса, спускался в морские глубины и поднимался в заоблачные высоты. Только об одном уголке нашей планеты ты всегда забывал, великан, — о своей собственной стране. Ты пел ей хвалебные гимны, но мало о ней знал. Поэтому не сердись, что я сыграл с тобой эту маленькую кибернетическую шутку, а заодно испытал паше новое открытие — передачу мыслей па расстояние с помощью гравитационного поля.

Твой Карел Гавелка».

ИРЖИ БРАБЕНЕЦ, ЗДЕНЕК ВЕСЕЛЫ ПРЕСТУПЛЕНИЕ В ЗАЛИВЕ ДУХОВ Перевод П. Антонова

Украденная у влюбленных

— Майор Родин? Очень приятно, здравствуйте. Прошу садиться.

— Спасибо.

Майор внимательно рассматривал своего собеседника. Директор — человек, которому подведомственна Вселенная, для него Лупа — объект повседневных занятий. Глядя на него, этого не скажешь. А какие у него руки!.. По субботам он, верно, играет в кегли.

— Вы уже в курсе дела? Случай загадочный, на мерный взгляд невероятный. Трагедия на одной из лунных баз. Но, думаю, лучше договорить… — Директор нажал кнопку селектора. «Прошу доктора Гольберга». — Лучше поговорить со специалистом.

Молча взяв из предложенного директором портсигара сигарету, Родин закурил и выжидающе посмотрел на дверь.

— Доктор Эрза Гольберг из клиники космической медицины — майор Леопольд Родин.

— Очень приятно. — Медик с интересом всматривался в лицо следователя.

Директор подошел к рельефному глобусу Луны, испещренной таинственными знаками и флажками пяти цветов.

— Как вам известно, вся исследовательская работа на Луне проводится на наших базах. О них столько писали, ими так восхищались и так часто критиковали, что, вероятно, не стоит что-либо добавлять. Может, лишь самое основное. Экипаж базы в Заливе Духов — а речь пойдет именно о нем — состоит из девяти человек. Четверо научных работников и пять человек технического персонала. К последним относился и радист Михаль Шмидт. Теперь уже не относится… Он умер при обстоятельствах, которые до сих пор не удалось выяснить.

Суть дела сводится к следующему. В 10.59 над радиотелескопом была выпущена красная ракета — призыв к помощи, своего рода SOS лунных морей. И не только морей… Контрольная система отреагировала на сигнал и объявила тревогу. Ровно через три минуты, то есть в 11.02, весь экипаж базы, в скафандрах, сосредоточился на сборном пункте у входа в базу.

— За исключением Ирмы Дари, — напомнил доктор Гольберг.

— Правильно. Отсутствовала радистка Ирма Дари. У нее в это время была связь с Землей. По телетайпу.

— Понятно.

— Как только все сотрудники собрались, они устремились к холму. Им открылась невеселая картина. Шмидт, раскинув ноги, лежал на спине, у правой руки валялся сигнальный пистолет, из которого были произведены три выстрела. Установлено, что из шести патронов в обойме недоставало именно трех. Один выстрел лишь оцарапал Шмидта. Но об этом вам подробнее может рассказать доктор…

Майор Родин молча повернулся к Гольбергу.

— В субботу после полудня специальным рейсом тело Шмидта было доставлено на Землю. Предварительно мы получили медицинское заключение от врача базы Реи Сантос. Одним выстрелом Шмидту легко оцарапало плечо и задело стольную мышцу, не повредив кости. Другой попал прямо в сердце.

— Итак, первая рана легкая, вторая в сердце. — Родин задумчиво смотрел на лунный глобус. — Так вы говорите, выстрел, поранивший плечо, пробил защитную одежду? Я имею в виду скафандр.

— Ну, конечно.

— Что за человек был Шмидт? Не было ли у него каких-нибудь неприятностей, осложнений?

— Вы имеете в виду, не известны ли какие-нибудь симптомы, указывавшие, что Шмидт подумывал о самоубийстве? Нет, ни о чем подобном мы не знаем. Я связался с командиром экипажа. Он сказал лишь, что Шмидт в последние дни казался задумчивым, замкнутым. Согласитесь, что это не повод для беспокойства, тем более для каких-либо предупредительных мер.