Как я был пособием

– У них была идея прорваться по отрогу к Большой воде и пересечь на плотах, но даже если получится, если они справятся с царберами и пограничной стражей, то – что там, за рекой? Война с новым противником, причем неизвестным. Кроме долины сейчас спрятаться негде. Тома показала место перехода и предупредила о трудностях – не каждый, в конце концов, рожден альпинистом. Рыкцари поворчали, конечно же, но жизнь дороже. Как мы поняли, в долине все еще каменный век.

– Да, из оружия только топоры и луки с каменными наконечниками, но управляются ими туземцы очень лихо. Тома рассказала о тамошних нравах?

– Ей даже не сразу поверили. – Дядя Люсик поскреб горло под отросшей бородой. – Сложившаяся система там всех устраивает или существует некая оппозиция?

– В прежние времена были возражатели, даже среди хранителей. Всех вывели под корень. Остались соглашатели. Но эти соглашатели считают свой строй идеальным.

– А где не так? Мусульманские женщины счастливы от того, что закрываются от чужих взглядов, а европейские – что открываются. Кому-то достаточно одного супруга, другие хотят трех-четырех. Северные корейцы бедны, но горды, южные – горды, что не бедны. Каждому свое.

Хотелось ввернуть про почитательниц Аллы и про то, как с упомянутым «каждому свое» категорически не вяжется их переиначенный принцип «каждой свое», вычеркивающий половину человечества из числа людей. Но об этом можно разглагольствовать бесконечно долго, сейчас есть дела поважнее. Я сменил тему.

– Вы сказали – отряд Малика.

– Он командир, – подтвердил папринций.

– Где же Кудеяр Лесной? Убит?

– Скорее всего. Малик давно отложился от Кудеяра. Тот завидовал быстро выросшему авторитету Малика, постоянно возникали трения. Когда Кудеяр, чтобы не воевать с Верховной царицей, двинулся в центр страны и принялся привычно грабить, многие поддержали Малика и ушли с ним. Так появился отряд Малика Носатого. Обидно, что наш друг поверил россказням отступников о будущем равенстве и свободе выбора. Он поверил, что вместе они смогут смести чудовищное нагромождение чуши, и пошел на соединение с осажденной Деметрией.

– Он попал под ее влияние?!

Малик – под влияние женщины, которая не видит в мужчине человека?!

– Нет. – Дядя Люсик вздохнул. – Под чары собственных надежд на то, что все здесь изменит.

– Не верю, что он подчинился Деметрии.

– Не подчинился. Он шел в качестве временного союзника.

– Значит, слухи, что их отряд разбили…

– Не их. Далеко на севере уничтожили Кудеяра и оставшихся с ним разбойников.

Сидеть на земле мне давно проблемы не составляло, а дядя Люсик кряхтел, ворочался, постоянно менял подогнутую под себя ногу на другую. К сожалению, ничего более удобного поблизости не нашлось. С одной стороны настороженно прислушивалась к посторонним звукам засыпавшая деревня, идти внутрь которой не было никакого желания, с другой утопала во тьме плотная стена леса. Ни пенька, ни бревна, ни коряги.

– В отряде Малика были две псины, – вспомнил я. – Почему их не послали за нами? Я бы узнал и не убегал.

– Псин мы не застали, они погибли гораздо раньше, при атаке царберов на башню.

Я вздохнул.

Странная штука психология. Сколько людей убито при штурме с обеих сторон – это меня не интересовало и не волновало, жалко было именно собачек.

– Почему Малик под каким-нибудь предлогом не пошел с вами? Вместе у всех нас больше шансов…

– Даже когда улетим домой, – не дослушал папринций, – наш друг хочет, чтобы здесь все изменилось. Нужно оставить условия для нового мятежа, хотя бы сплоченный и обученный отряд, вокруг которого потом соберется армия. А у членов отряда должны появиться правильные понятия о будущей жизни.

– Выходит, Малик ударился в политику. Такие удары часто бьют рикошетом.

Слух уловил лишние звуки, глаза быстро нашли источник: стараясь не попадаться на глаза папринцию, от сеновала, куда, видимо, уже заглядывали, в нашу сторону целенаправленно двигались две давешние подружки, до упора остававшиеся в компании стригущихся меня и Юлиана. По предмету «скрытность» Кларе и Любаве можно было смело влепить двойку.

– Пойди, поговори. – Дядя Люсик тактично отвернулся.

Я вышел навстречу. Царевны замерли, как прогулявшие сессию студенты перед деканом, лица упорно смотрели вниз, одновременно умудряясь переглядываться. Клара плечом пихнула Любаву в локоть, локоть мощно ответил ей взаимностью по ребрам.

Первой набралась смелости более мелкая Клара.

– Чапа, мы тут посовещались…

Любава выдохнула, заполняя возникшую паузу:

– Ты устраиваешь нас обеих.

Напряжение сменилось неловкостью. Обе продолжали смотреть в землю. Далеко на заднем плане к сараю со спящим Юлианом сквозь ночь осторожно кралась Варвара. Клара и Любава ее не видели – во-первых, стояли спинами, во вторых, набирались храбрости для следующих фраз, что требовало полной отрешенности от всего сущего.

В последний момент заметив нас и с изумлением узнав моих собеседниц, Варвара, увидела, что обнаружена мной, после чего презрительно выпрямилась и гордо скрылась за домиками.