Как я был пособием

Со стороны, откуда я подошел, на страже стояла Антонина, ее заметивший меня взор равнодушно сместился вбок, поза вовсе не изменилась: расположившись на небольшой возвышенности, царевна примяла бугорок могучим седалищем, одной рукой она опиралась на траву сзади, а в другой держала перекинутый поперек живота обнаженный клинок.

– Где Варвара? – спросил я.

Поправив под шлемом мокрые пряди, Антонина мотнула головой назад, на бурлившую весельем лужу.

– Позови, – попросил я.

– Я дозорная. Тебе надо, ты и зови. – Она высокомерно отвернулась.

Вредина. Понимала же, почему обращаюсь. Пришлось высунуться в пределы видимости с озера.

– Варвара!

Среди девчонок случился маленький переполох, они посыпались в воду, которой было по пояс, оставляя снаружи одни головы. Одна пара просто развернулась ко мне. Верхняя в паре, Александра, чуть не до пояса закрытая длиннющими светлыми волосами, испуганно прикрылась еще и руками, ее ноги изо всех сил пинали в бока нижнюю. В нижней узналась ничуть не смутившаяся Варвара.

– Что?

Ей надоело терпеть пинки, она подняла за бедра и сбросила взвизгнувшую златовласку. Вопли и махание рук закончились большим бульком. Варвара бесцеремонно уставилась на меня, возвышаясь над пейзажем как продавец над арбузным полем, причем арбузы были сердитые и недовольные.

– Маленькая срочная проблема. Надо поговорить.

Отойдя, я через несколько шагов присел на землю спиной к возобновившемуся празднику жизни.

– Что за проблема? – Варвара опустилась на траву рядом со мной. Мокрые плечи покрывала наспех накинутая рубаха, голые ноги царевна вытянула вперед, шевеля пальцами, почти синими от холода. Бедра и некогда гладкие икры топорщились гусиной кожей.

– Не переохладитесь там, а то заболеете.

– Об этом хотел поговорить так срочно? – Варвара резко поднялась, окатив морозным воздухом. – Не маленькие, сами разберемся.

– С севера к апельсиновой роще ведет просека, по ней сюда двигаются пятеро на телеге. Четыре крестьянина и бойник. – Я потянул Варвару за промокший подол рубахи, усаживая обратно. – С гнуком.

Повернувшееся ко мне лицо, белое от холода, стало серым:

– Как это понимать?

Я предположил:

– Сейчас здесь царит безвластие. Рыкцари ушли, цариссы еще не воцарились. А урожай собирать надо. – Я указал вверх, на свисающие оранжевые солнышки.

– Что будем делать?

– Уходить.

– Из этого рая?! После стольких дней мучений?!

– Что предлагаешь?

Варвара сузила глаза, превратив их в плюющиеся свинцом смертельные амбразуры:

– Нападать. Их всего пятеро, нас шестнадцать, у тебя тоже есть гнук.

– Я их стрелку не чета, не сможем даже подойти, половину он уложит еще по дороге.

– Как же подошел ты? И откуда знаешь о его меткости?

Наклонившись на один бок, я потер рукой сочившуюся кровью ягодицу:

– Метров с девяноста. Мне такое не по зубам даже во сне. Еще в плечо примерно с сорока, причем он стрелял интуитивно, не видя меня, а только предполагая. И чуть не расщепил дерево, за которым я прятался.

– Круть, – обмерла Варвара, отдавая врагу дань почтения. К пупырышкам холода прибавились пупырчики испуга.

– Надо уходить. Распорядишься?

– Нет. – Варвара поднялась и обернулась к озеру: – Девочки! Нужно повторить утренний подвиг.

Наступила тишина – резко, как бывает в доме с включенным телевизором, когда вдруг исчезло электричество.

– Собирайтесь, выдвинемся навстречу. Враг недалеко.

– Почему надо как утром? – не выдержал кто-то.

– Давайте сразимся! – донесся еще один возглас, наивный и звонкий.

– Там пятеро, – громко сообщила Варвара. – Один с гнуком, настоящий мастер, остальные – крестьяне. Их жизни не стоят того, чтобы пострадала хоть одна наша.

– Не лучше разойтись миром?

– Нельзя обнаруживать себя, пока нас преследуют. Каждая царевна – ценная добыча. Стрелок – возможный рыкцарь, отставший от отряда или временно вернувшийся домой. Где один, там и многие.

Она повернулась ко мне:

– Они же не сунутся к человолкам, правда?

– Правда, – признал я. – Пока не явится сила, которая способна нас выгнать, а их защитить, они сюда не придут.

– Вперед! – скомандовала Варвара, подбирая свои штаны и впрыгивая в них.

– А я? – Сидевшая на крутом бережке Кристина беспокойно крутила головой. Щеки пылали румянцем. Ее штанины были задраны до уровня шорт, пострадавшая нога с чувством морозилась на дне. Царевне пришлось опуститься прямо на влажную песчаную кромку, подоткнув под себя полы рубахи. Образовавшиеся грязные разводы не смущали; остальное, что выше и ниже, тоже не блистало красотой, выделяясь лишь степенью мокрости.

– Идти сможешь? – поинтересовалась Варвара.

– Сейчас попробую… – Кристина наступила несколько раз, затем радостно потопталась. – Еще ноет, но, кажется, могу.

Я двинулся сквозь лес показывать дорогу. По мере одевания ученицы нагоняли меня, в просеку вошли уже полным отрядом. Перед пригорком, за которым начинался пологий спуск, я остановился.

– Здесь.

Все как-то сразу потупили лица.

– Может, без Чапы справимся? – выразила общую мысль Антонина.

Я сказал:

– Сам бы с превеликим удовольствием устранился, но у человолков вожак всегда самец.

– Одно слово – звери, – сквозь зубы выплюнула Антонина.