Читаем Как я был экстрасенсом полностью

В мою сторону не раз косо смотрели разные тяжко скорбящие личности, когда приходилось хоронить моих близких. Уж больно мало скорби нарисовано было на моем лице. Меня скорее корежило всеобщее горе, которое так и давило, нежели личное. Потому что физическую-то пустоту, отверстую дыру в никуда, возникающую на месте исчезнувшего тела, я видел. Да, горько, тошно, обидно. Но по энергетике-то все совсем не так! Впечатление будто вышел человек на минутку, и от него остался четкий легко читаемый след, нечто особое в воздухе, что-то такое повсюду. Он будто растекся по всему миру, стал всем, и мы все стали им. Но он по-прежнему здесь. Ушел он, но не выключился, понимаете?

В итоге положение дурацкое. Стоишь у гроба и ничего, вообще ничего не чувствуешь. Никакой связи между ушедшим и оставшейся от него оболочкой. Вот лежит кукла, изображающая, ну, допустим, мою обожаемую бабушку, человека, которого я любил безмерно. Но это совершенно не то, это не имеет никакого отношения к реальной личности, покинувшей мир. Какая-то пустышка. Муляж, с которым невозможно установить энергетический контакт.

А значит, это не тот человек, которого я знал, да и не человек вовсе. И следовательно, ушедшего рано вычеркивать из списков живых. Если мне надо – он будет жить во мне.

Такое впечатление, что люди вообще не умирают в общепринятом смысле.

«Трепло бесхвостое», – сказала бы моя бабушка. И действительно трепло. Хватит отвлекаться, поехали дальше.

С рамками тоже многие баловались. Техника сего извращения довольно проста, хотя и требует подручных средств. Понадобится стальная вязальная спица. Гнем ее под девяносто градусов, но не пополам, а на два разновеликих плеча. Короткое – шире ладони сантиметров на пять. Встаем, опускаем руку (какая вам больше нравится), а потом сгибаем ее под те же девяносто, прижав локоть к телу. Берем в руку короткое плечо спицы так, чтобы длинное торчало вперед параллельно земле. Берем не совсем обычным хватом – не кулаком, а сложенными пальцами. Мягко берем, даже нежно. Вверх от указательного пальца до сгиба рамки должен быть запас в сантиметр-два, чтобы железяка могла свободно вращаться.

Осваиваемся с рамкой, наклоняем захват во все стороны, чтобы понять, когда именно рамка начинает проворачиваться под весом длинного плеча. Важно уловить и запомнить это ощущение – как именно рамка вращается под воздействием чистой гравитации, чтобы потом не убеждать себя, будто ничего особенного не случилось.

А теперь задаем рамке положение неустойчивого равновесия и начинаем осторожными плавными шажками перемещаться по комнате (или где вы там находитесь). Много ходить не понадобится (строго между нами – мы ищем углы прямоугольника размером два на два с половиной метра, который тут, у нас под ногами, рано или поздно наткнемся).

Только не пугайтесь, когда рамку крутанет странная, будто пришедшая откуда-то извне, сила.

«Чаще всего новички от неожиданности останавливаются, как только рамки начинают поворачиваться в руках. Конечно, их понять можно. Случилось чудо – неведомая сила крутит металлические прутики. А чудо – это вы сами».

В первый раз это действительно завораживает. Обычно, нащупав узел, начинаешь тыкаться в него со всех сторон, наблюдая, восхищаясь, и с каждой секундой все острее понимая: это не я вращаю рамку, это она вращается сама.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии