Как я был девочкой

Тихо крякнула отворяемая дверь. Как-то само собой отметилось, что только в моей комнате она дикая и истошно вопящая, другим принадлежат вполне солидные, степенные, серьезные создания, не нарушающие ночного покоя. Повезло. Зато я под чужие звучочки нормально сплю, а они под мой аккомпанемент — нет. И кому же тогда повезло?

— Уверена? — тихо спросила Феодора.

— Астафья сменилась, сама видела, — ответила Глафира.

Два комка простыней и я, в штанах и рубахе, прошлепали по коридору в половину цариссиной свиты. Делали мы что-то недозволенное, поскольку таились и вздрагивали от каждого шороха.

— Тсс! — Палец Глафиры снова прижался к губам.

Сзади нас кто-то нагонял. Ближайшая приоткрытая дверь, куда мы метнулись, оказалась микро-туалетом на одну персону. Вот же, паразиты-эксплуататоры, красиво живут. Извилины зашевелились в оценке пройденного расстояния и возможных опасностей для будущих экспедиций в этот маленький рай внедренного в чуждую среду гендерного агента.

Глафира с Феодорой сжали меня с двух сторон, как части булки котлету гамбургера. Ни пикнуть, ни вздохнуть. Мимо протопал бойник, обеспечивший чистоту в ученической уборной. Сюда, к великому счастью, он не заглянул.

Булка жестко схлопнулась и выдавила котлету, которую предварительно обратила в фарш. Вывалившись вперед и прислушавшись, мы двинулись дальше. Как я понимал, здесь находились апартаменты высшего состава школы, впереди осталось только несколько комнат стражи. Ни одна из дверей спутниц не заинтересовала. В конце коридора замаячила стена, за которой ворота. Все, больше идти некуда.

Прямо в перегородившей дорогу стене нашлась незаметная дверца наружу. Пальцы Глафиры легли на полотно, нажатие получилось почти бесшумным. Стук наших сердец звучал громче, а дыхание могло пробудить убитых.

Убитые не проснулись. Живые тоже не побеспокоили. Распахнутая дверца открыла вид на сторожевую башенку по ту сторону ворот. Задрав головы, наша ночная троица дружно застыла: припертый к поддерживавшей крышу опоре страж постанывал под поцелуями Карины. В ее личности сомнений не было, стражника я тоже знал — это был молодой войник Никандр, именно он стоял на посту во время моей вылазки в лес, за что и получил нагоняй от папринция.

Глафира затворила дверцу.

— Видела?

Она обращалась ко мне.

— Да.

— Узнала?

— Угу.

— Пошли.

Ступая след в след, таясь и настороженно оглядываясь, мы прибежали обратно. Девчонки рухнули на лежаки, я в дверях прислонился к косяку с намерением распрощаться.

Феодора прилегла на бок, укрывшись с ногами, Глафира просто плюхнулась, расплескавшись по своему месту объемистой мягкостью.

— Что скажешь? — спросили меня почти одновременно.

Да что тут говорить? Совет да любовь.

— Пусть у них все будет хорошо.

Феодора с Глафирой озадаченно, но радостно переглянулись.

— А донести папринцию?

— С ума сошли?

Мое неподдельное возмущение оценили.

— Теперь видим, Чапа, что ты настоящая подруга, — объявила Глафира.

Простыня наполовину сползла с ее плеч, поэтому я смотрел исключительно на Феодору.

— И искренний член Тайного круга, — прибавила Феодора. — На тебя можно положиться.

Как представителя противоположного пола меня чуточку покорежила последняя формулировка. Щеки бросило в краску. Для маскировки пришлось осторожно закашляться, ведь дверь оставалась открытой.

В глазах Феодоры блеснула ухмылка, словно она тоже оценила двусмысленность.

— Нужна будет помощь — зови, — твердо объявила Глафира.

Ее руки взвились к голове, и она исконно женским движением поправила растрепавшуюся прическу.

— И если вдруг одной из нас… — Феодора снизила голос до предела. — Ведь не предашь?

Я развел руками: как может быть иначе? Жеста оказалось мало, для убедительности пришлось подтвердить словесно:

— Само собой.

— Приятно слышать. Красивых снов!

Чудесное напутствие.

Длинный коридор вел меня в мою комнату. Где-то в лесах скрывается от преследования Малик, приходивший за нами, а я тут…

А я — тут. И ничего не поделать.

Не знаю, Карина ли дважды покушалась на мою жизнь, но спасла два раза именно она. Безусловно, вчера Карина тоже была с Никандром, иначе я не ушел бы в лес так легко, да и при входе меня повязали бы сразу. Войник был увлечен и отвлечен. Когда заметил — не успел поднять тревогу. Наверное, спешно приводил себя в порядок. Забавы на посту — путь на плаху.

Родная дверь визгливо посочувствовала, когда впускала внутрь.

Скинув все лишнее, Зарина любовно надраивала паклей сапожок. Расположилась она прямо на полу, между табуретов, сидела на корточках, спиной ко мне, одна рука продета в голенище, вторая чувственно наяривала по гладкой поверхности. Девушка упорством добивалась лоска и блеска, которых местные материалы не могут дать в принципе. Нужна хотя бы вакса. Но царевна-заложница старалась. Острые позвонки выглядывали из распущенных волос, как обломки скал из горной речки, коленки глядели в стороны, качавшийся затылок старательно изображал, что помогает руке.

При визге двери опущенная голова Зарины испуганно обернулась. Приветливая улыбка озарила лицо, и, не меняя позы, соседка продолжила чистку.