Как я был девочкой

Глядя на врага, я вдруг внутренне улыбнулся. Главари смотрелась типичной троицей из любого фильма в жанре фэнтези. По аналогии: эльф, гном и человек. Высокая стройная красавица невнятного пола ввиду необычайно жесткой суровости на лице, низкорослый могучий крепыш и усредненная модель двух предыдущих. Стоящий столбом «эльф» зловеще щурился, «гном» поигрывал мечом, их производное спокойно разглядывало окрестности.

— Почему — школа? — слезно встряла Клара. — Мало ли мест можно пограбить!

С высоты разницы в возрасте Варвара обобщила известные данные для самой маленькой нашей воительницы:

— Каждая шайка обреталась на своей территории, с нее кормилась. Если они бросили все и пришли сюда вместе, им нужна именно школа. Ничто иное. Тихо, собираются говорить.

Дождавшись, когда на стене появилась Дарья в шлеме с короной, видной издали, Грозна Святая (ведь иначе в этой компании «эльф» называться не мог) обратилась в ее сторону:

— Приветствуем, царисса. Долгих зим и здоровья тебе и твоей семье.

— Не могу ответить тем же. Вы пришли не с добром.

— Мы не желаем напрасных жертв.

— Уходите, — повелительным жестом указала царисса вдаль. — И жертв не будет.

— Мы уйдем, — кивнула Грозна, — после выполнения вами одного условия.

Ученицы заволновались. Дарья высокомерно бросила:

— Условия грабителей для нас не существуют.

— Это условие сильного слабому, — ужесточила тон «эльфичка». — Такие условия называются требованиями. Но мы озвучим как предложение. Мы уйдем вместе с ученицами школы.

В этот момент нас можно было брать голыми руками. Ошарашенные лица застыли в шоке. Никто на смотрел на врага, все глядели друг на друга: испуганные, недоумевающие, с отвалившимися челюстями и распахнутыми глазами.

— Естественно, мы на это не пойдем, — ответила Дарья. — Но хотели бы знать: зачем ворам, насильникам и грабителям понадобились наши воспитанницы?

— Вы построили несовершенный мир, — донесся ответ. — В нем нет места многим и многому. Мы знаем, что сделать, чтобы счастливы стали все, а не только избранные. Особенно, если эта избранность не завоевана своим умом, а дана по праву рождения.

— Кто был никем, тот станет всем? — едко усмехнулась царисса Дарья.

— Хороший лозунг, — согласилась Грозна. — Возьмем на вооружение.

Дарья буркнула под нос что-то нехорошее, а вслух объявила:

— Собрались воевать со всем миром? Вы, которые между собой годами не могли договориться, и которые разбегутся в стороны при первой же проблеме? Скоро подойдут царберы, и вы узнаете все о своих силах и своем единстве.

— Не будем зря сотрясать воздух, — сказала Грозна. — Мы заберем учениц, живых и здоровых, и уйдем. Либо школа будет уничтожена, сопротивляющиеся убиты, а раненые сожжены вместе с остатками школы. Ученицам же мы гарантируем жизнь и полную неприкосновенность.

Последние слова вызвали заинтересованный шепоток, пролетевший по рядам школьниц. Дарья откровенно ухмыльнулась:

— Думаете, кто-то поверит слову рыкцаря?

— Думаем, — серьезно кивнула Грозна. — Потому что ученицы станут нашими заложницами. Они помогут открыть ворота башен. В обмен на жизнь обитателей башен.

Хороший план. Простой и логичный. Его даже скрывать не надо, наоборот, озвучка и распространение привлекут новых сторонников среди недовольных. А недовольные есть всегда и везде. Кому суп жидкий, кому бриллианты мелкие. Каждый мечтает о райской жизни, из самых лучших побуждений поддерживая порой такие начинания, что потом спать не может: как я мог на та-а-акое согласиться?! И это я, такой умный?

— Почему вам должны верить? — воскликнула Дарья.

Она с удивлением замечала, что ученицы хотят верить. Просто потому, что альтернатива — смерть. Здесь и сейчас. А в словах рыкцарши — надежда.

— Если три-четыре из каждых пяти башен перейдут под знамя рыкцарей и примут жизнь по новым законам, никакие царберы ничего не сделают. Они могут отвоевать одну башню, ну две. Пусть пять. Но не пятнадцать-двадцать. Освобожденный народ восстанет против них и будет убивать везде, где встретит. Говорю это для того, чтобы сами царевны, которые слышат меня, поняли, сколько жизней находится в их руках. Сколько судеб зависит от их решения. Не нашего и не твоего, царисса. От их собственного. Если они выйдут и пойдут с нами, у вас и у нас есть будущее. У всех есть. Если нет… — Грозна демонстративно развела руками, — они обрекут на смерть и себя, и родных, к которым все равно придем, но позже, когда нас станет еще больше. Несравнимо больше. Когда к нам примкнут силы, о которых вы даже не подозреваете. Война продлится дольше, жертв будет неисчислимо больше, только и всего. Сейчас имеется шанс обойтись без жертв. Без единой царапины. Даем десять минут на размышление.

Трое вождей развернулись и пошли к своим.

— Кто-нибудь знает, почему у нее кличка — Святая? — отчего-то заинтересовалась Тома.

Откликнулась Клара:

— Она из сестер. Покинула сестырь после какого-то недоразумения. Все думали — погибла, а она… — Девочка горестно махнула рукой.