Как это женаты?!

   - Рит, кто тебя укусил? – корит мама мою грозную девочку, а я только нервно потираю висок, голова внезапно заныла от выстрела адреналинчика, когда увидел её в домашней одежде, такой родной и яркой.

   - Вот сколько раз говорить, что не так эти дела делаются, Черкасов, вот тебе, я посмотрю плевать на то, что у меня свои планы, в которых ты не записан.

   - Сестра, ты вот ни капельки сейчас не права, не стоит при всех выливать свой негатив, к тому же, у парня ДР.

  - И что? Поздравляю, желаю побольше ума, всё. Можешь возвращаться домой.

   Разводит руками, крутится на месте и убегает в спальню, громко хлопнув дверью.

   - Вот дура.

   Мы, взрослые, мало сказать что очумели, услышав слова Виолы, которая выронила мешочек с бочонками.

   - Что ты сказала? – Аня хлопает ресницами.

   - Эта дура, что Марка обижает.

   - Вот тебе и воспитание! – рычит Аня на мужа, который руками голову прикрыл.

   Я наблюдаю за семейством и понимаю, что так, к кому я спешил, не рада. Это ожидаемо, но чуточку надежды я все-таки имел.

   - Давай, живо раздевайся, а наша беременная пусть успокоится.

   - А я подумаю о том, куда пристроить твою машину.

   Женька срывается со стула, на ходу одевается и  вываливается из дому.

   Я за ним, чтобы забрать пакеты с продуктами и подарками, а самый ценный у меня в пальто, во внутреннем кармане.

68 глава

Маргарита

   Предатели, все предатели! Кутаюсь в плед с головой и глотаю горькие слёзы. Как увидела его, сама себя стала ненавидеть, вроде бы что-то толкает изнутри, видимо сын, вперед и говорит: да хватит дурить, поздравь его и обними, он ведь приехал, он рядом и такой родной. А чертёнок, которому все видится в черном свете, подстегивает творить глупости, насильно заставляет меня говорить то, что говорю.

   Я разрываюсь между непонятными чувствами и практически насильно заставляю себя успокоиться. Всхлипываю, от бессилия мои глаза сами по себе закрываются…

    Настойчивый звонок не прекращается до тех пор, пока я не открываю глаза и не смотрю на звенящий мобильный телефон. Незнакомый номер, и это меня удивляет до колик в животе. Не люблю подобные сюрпризы, но не собираюсь затягивать с ответом, сразу же нажимаю на трубку и слышу хриплый мужской голос.

   - Вы Лисица? – я от испуга икаю и, кажется, забываю, как дышать, - ну же, не молчите.

   - Я, а кто говорит?

   - Медработник скорой помощи, у нас для вас неприятные новости, ваш муж разбился, возвращаясь в город.

   - Он жив?

   - Примите наши соболезнования.

  Трубка выпадает из моих рук и гулко стучится об пол, а я теряю сознание…

   Прихожу в себя от того, что меня словно что-то душит, мне жарко и нет возможности дышать нормально. Открываю глаза и пытаюсь вспомнить то, что со мной произошло. Рука самостоятельно ищет телефон, но на привычном месте его не оказалось, включаю светильник на тумбочке и резко сажусь на кровати. Я все вспоминаю. Это только сон, дурной сон, не больше того! Правда ведь сон? Хватаю мобильник, ищу входящие звонки, и меня словно отпускает. Все только приснилось, никто мне не звонил.

   Давно я так быстро не соскакивала с кровати и не чувствовала под собой ног, когда одевалась в куртку и сапоги, глотая слёзы. Сколько времени? Вроде бы только дело к полуночи близится, все спят, а вот я от волнения не знаю куда бежать и что делать.

   Машина! Где эта чёртова машина! Неужели уехал? Послушался и уехал, что если вдруг?!

   Я выскакиваю на улицу, по двору бегает довольный Тузик и пытается подлизываться. А мне нет до него никакого дела, вот вообще, на что мелкий коротышка жутко обижается и прячется в конуру.

    Снегу навалило больше пяти сантиметров, это точно, едва пробираюсь к воротам и отчаянно вздыхаю, когда понимаю, что нет кроссовера Черкасова у ворот гаража, да и внутри гаража её быть не может, там старушка Женьки стоит.

   Мне давно не было так страшно, мысли накрывают темной пеленой, малыш брыкается, а я кутаюсь в куртку и плачу, ветер больно обжигает лицо, а я не могу с места сдвинуться.

   - Марго, ты сошла с ума?!

   За моей спиной я слышу голос Марка, поворачиваюсь, ноги сами срываются с места и несут меня к нему.

   - Ты не уехал? Ты жив?

   - Меня не пустили, Женька ключи отобрал.

   - Какой хороший Женька, - лепечу я, вжимаясь в Марка, ладошками скользя по лицу  любимого мужчины.

   - В дом, живо, ты что творишь.

   - Я испугалась, очень.

   Марк вталкивает меня в дом, помогает снять куртку. А сам ведь не лучше, не умнее, чем я: выскочил на улицу в спортивных штанах и в пальто на голое тело.

   Он так шустро вертит меня вокруг своей оси, а потом оттесняет в спальню, что я не успеваю очнуться.

   - Что случилось?

   Он испуган не меньше моего, а я дрожу не то от холода, не то от страха за него и не могу слова сказать. Меня кутают в плед, укладывают в кровать, а я глупо улыбаюсь и смотрю на Черкасова, который сидит на краю кровати в пальто на распашку и пытается понять, какая муха меня укусила.

   - Сильно замерзла?

   - Немного.

   - Почему ты  там бегала?

   - Мне сон приснился, что ты возвращался домой и попал в аварию, только в этот раз ты умер.

   Марк смотрит пристально в моё лицо и молчит, а я не сразу осознаю, что по моим щекам градом текут слёзы.