Как это было: Объединение Германии

Разговор носил и философский, и сугубо практический характер. Канцлер начал с цитаты из Бисмарка, которая, как он сказал, ему очень нравится: «Когда Бог идет по истории, надо постараться ухватиться за край его одежды». И продолжал: «Именно эти слова характеризуют наше время, особенно первую половину девяностого года. Особая ответственность ложится на наше поколение, на людей нашего возраста. Мы не участвовали непосредственно в войне, но мы помним войну, видели ее ужасы. У нас есть опыт, которого нет у других. И мы должны в полной мере положить его на алтарь цивилизации».

Я поддержал его мысли. «У нас действительно есть возможность, — сказал я, — сравнить прошлое и настоящее. Нынешнее поколение может быть лучше, но мы, наше поколение, обладаем уникальным опытом. Мы почувствовали шанс, который дает история. И наше поколение должно использовать этот шанс, сказать свое слово.

Так случилось, — продолжал я, — что опять Россия и Германия должны многое сделать, жить в добре и согласии, взаимно обогащать друг друга, укреплять взаимопонимание, наращивать взаимовыгодное сотрудничество. Когда они разошлись, это обернулось тяжелыми последствиями для наших народов и для всех других. Мы с вами можем сделать так, чтобы два народа были вместе. Я ставлю наши отношения с Германией вровень с советско-американскими. Они не менее важны для истории.

…Наше общественное мнение постепенно, шаг за шагом перестраивается в сторону понимания того выбора, который сделал немецкий народ, встав на путь объединения. Прошлое мы не можем забыть. В каждую семью у нас в свое время пришло горе. Но надо повернуться лицом к Европе, встать на путь сотрудничества с великой немецкой нацией. Это и есть наш вклад в укрепление стабильности в Европе, в мире».

Канцлер подхватил мои мысли:

«Через 10 лет заканчивается XX век. И мы у себя в Германии полны решимости завершить его достойно вместе с великим Советским Союзом на пользу Европе и всему миру. США нас тоже поддержат. Любопытно, что американцы вновь открыли для себя Германию. Сейчас каждый второй сенатор в Вашингтоне утверждает, что его бабушка была немка.

…Германия хочет мира, новых отношений с великой Россией. Да и объединение ее происходит не на основе противопоставления другим странам, а в согласии с соседями и со всеми, кого оно затрагивает. Мир с Россией для нас не будет выжат под давлением каких-то обстоятельств, а заключен на свободной, суверенной основе двух равноправных партнеров. Хотел бы повторить: вся история России и Германии свидетельствует о том, что между русскими и немцами никогда не было врожденной вражды. Силы зла, а не добра натравливали их друг на друга, и это имело трагические последствия. Не случайно в свое время в Россию добровольно приехали и пустили глубокие корни 2 млн. немцев.

…Прогресс советско-американских отношений, объединение Германии, новая глава в отношениях с СССР — все это вселяет уверенность в мирное будущее».

Мы говорили с канцлером о том, что одними бумагами не решить всего того, что мы наметили и чего желали бы для будущего. Нужен живой диалог, живое общение. Но согласились, что нужны и хорошие бумаги. Канцлер привез, по существу, проект всеобъемлющего «Большого договора» между единой Германией и СССР. «Я, — сказал он, — вам их сейчас передам. —

И добавил: — Хотел бы особо подчеркнуть, что это мои собственные соображения. Они не выносились на обсуждение в федеральное правительство. При их составлении я не привлекал на помощь даже министров. У министров много сотрудников, один скажет что-то другому, а потом все выплеснется на страницы газет. МИД и министерство финансов я тоже пока оставил в стороне. Речь идет пока лишь об эскизе мыслей и соображений».

Я в свою очередь тоже передал канцлеру свои соображения. В ходе беседы мы по существу обговорили основные позиции, основное содержание будущих договоров. Мы исходили из того, что эти договоры, и прежде всего основной договор, должны охватить все аспекты политических, экономических, культурных и гуманитарных отношений, создать надежную перспективу для взаимопонимания и сотрудничества между нашими народами.

Мы исходили из того, что в этих договорах должно быть учтено все достойное в существующих договорах СССР с двумя германскими государствами, но, конечно, в контексте новой ситуации и новой перспективы.