Как это будет

— Напротив, надоели. Только у меня в голове поселился твой образ, с которым никто сравниться не может. А теперь ты появился во плоти — чего мне еще желать?

— Я приехал из Англии на время, в отпуск — если только президент не решит поселить меня поближе к себе.

— Ой, пусть он так решит! Что тебе для этого надо сделать?

— Внушить ему мысль, что в моей компании его влияние на политиков Франции усилится.

— Так внуши, милый, внуши! Ты умеешь склонять женщин к чему угодно — склони и этого Панталоне к добрым делам.

— Альбер Лебрен вовсе не глуп, только простодушен и прекраснодушен. Его склонять к добрым делам не надо, надо лишь объяснить, что добро должно быть с кулаками. То есть уметь себя отстаивать, отбиваться от зла, а то и пресекать его в зародыше.

— Такое добро уже похоже на зло. Впрочем, я не хочу с тобой спорить, а хочу лишь соглашаться и уступать, отдавать тебе все, чем владею. Милый, милый, милый!

— Маша! Я снова начну тебя терзать!

— Это совпадает с моим сокровенным желанием!

И эквилибристика на заднем сиденье вуатюра возобновилась….

У дома в Трокадеро Маша вдруг предложила Сергею зайти к ним домой.

— Я хочу представить тебя моей маме — чтобы она отстала, наконец, с поиском мне женихов. Я ей говорила о тебе, а она не верит. Пусть теперь поглядит воочию.

— Кем же ты меня представишь? — сощурился Сергей.

— Там увидишь. Идем или ты боишься?

— Вот еще. Двум смертям не бывать, а одной не миновать! — засмеялся мажор и шагнул в подъезд.

Дверь открыла сорокалетняя женщина в пеньюаре, очень похожая на свою дочь: такая же румяная, статная, титястая и норовистая. Она уже открыла было рот, чтобы разразиться словами укоризны, но тотчас его закрыла, узрев за спиной дочери молодого человека.

— Мама! Я хочу представить тебе Сергея Костина, о котором много уже говорила, — сказала Маша и пропустила спутника вперед.

— Добрый вечер, госпожа Морозова, — поклонился Сергей. — К сожалению, Ваша дочь о Вас до сих пор мне не рассказывала, и я не знаю как к Вам обращаться по имени и отчеству.

— Ирина Михайловна, — на автомате сказала дама. — Но Вас вроде бы зовут Серж Костен?

— Таково мое французское имя. Но среди соотечественников я предпочитаю зваться русским именем и фамилией.

— Добро пожаловать в наш дом, Сергей….

— …. Владимирович, — продолжил незваный гость. — Я не отниму у Вас много времени, Ирина Михайловна. Просто Маша решила, что мы с Вами должны познакомиться.

— Все равно я приглашаю Вас пройти к столу и выпить с нами чаю. Хоть Маша на ночь чай не пьет….

— И Вы не пьете?

— Я как раз пью, — сказала с улыбкой Ирина Михайловна. — В этом наши вкусы с дочерью расходятся.

— А в остальном царит полное единодушие? — спросил тоже с улыбкой Сергей.

— Почти да. Правда, я против добрачных связей и уж точно против адюльтеров, с чем моя дочь тоже несогласна. Вы ведь женаты?

— Да, есть такой грех, — со вздохом признал Сергей.

— А почему вздохнули?

— Жена меня часто колотит — по разным поводам.

— Один из поводов явно того заслуживает. За что же еще?

— Сегодня побьет за то, что явлюсь домой пьяным. Иначе учует запах чужих духов.

— Кошмар! Все мужчины — подлецы! Я тебе это говорила, Марья Алексеевна?

— Много раз. Но Сереженька хороший. Что я говорю: самый лучший! Я сегодня так счастлива!

— Дура! — был однозначный вердикт мамы. — Вместо того, чтобы обрести честного, надежного мужа она стала игрушкой в руках похотливого юнца!

— В моей жизни было немного счастливых моментов, мама, — со всей серьезностью сказала Маша, — и почти все они связаны с Сергеем. Он меня раскрепостил, заставил поверить в себя, обеспечил высокооплачиваемой работой и раз за разом поднимал в горные выси любви. Я влюблена в него всеми клеточками своего тела и всеми фибрами души!

— Ты ни в грош не ставишь мой жизненный опыт, Маша! Пройдет несколько лет, и ты останешься одна, у разбитого корыта…

— Я не оставлю Вашу дочь, Ирина Михайловна, — вмешался Сергей, — потому что искренне ее люблю. Она ангел во плоти! И моя соотечественница, что невероятно важно. Жить, угождая трем женщинам будет очень трудно, но мне кажется, что я справлюсь….

— Что?! — вскричали мать и дочь. — Как так три женщины? Кто третья?

— Ну, я ведь жил около года в Англии, где очень тяжелые условия для нормального существования….

— Кто она?!

— Сара, дочь Уинстона Черчилля….

Глава сорок девятая Канун войны