Как это будет

В этот раз Серж и Анжела рисковать не стали и поехали на курорт как все люди: поездом (через Женеву). Впрочем, французские и швейцарские погранцы были предельно вежливы и проблем путешествующим не доставили. Первым объектом, увиденным ими по выходе с поезда, стал грандиозный скально-снежный Монблан, который в вагонное окно никак не влезал. Обернувшись в другую сторону, они увидели живописный городок, широко раскинувший коттеджи, шале и целые дворцы на склонах и взгорках речной долины.

— Как же здесь разыскать шале Эрмитаж, где поселился президент с домочадцами? — спросил в пространство Серж.

— О, мсье! — нарисовался как чертик из коробочки верзила в живописной «дохе». — Я мигом домчу вас туда! Всего за пять франков. Садитесь в мой боб и чемоданы складывайте.

— Ты собрался сам толкать эти сани? — спросила Анжела.

— А что такого? Дело привычное. Только в конце придется поупираться: там подъем пойдет.

— А что у них за название странное: боб?

— Так их английский турист придумал, но здесь, в Альпах: соединил доской двое санок в одни и катал свою кампанию с гор. А чтобы санки быстрее ехали на пологих участках, их раскачивали из стороны в сторону.

— Wobble по-английски, — вспомнил слово Сергей. — А вы, значит, его в «боб» переделали….

— Вы только на свет появились что ли? — удивился абориген. — Бобслей включен в программу зимних Олимпийских игр и впервые был как раз у нас, в Шамони! Победили абсолютные новички из второй команды Швейцарии: их сани были шире и вели себя на трассе устойчивее. А первая швейцарская команда перевернулась!

— Никто не погиб? — спросил Сергей.

— Нет! Только поушибались все! Наши же пентюхи четвертыми остались…

Шале оказалось в километре от вокзала, на приличном взгорке, но Антуан (Сергей узнал на всякий случай его имя) хорошо разогнался и остановился естественным образом как раз перед входом. Почти сразу из дверей отеля вышли два ливрейных, взяли чемоданы (доску, упакованную в меховой мешок, Сергей ухватил сам) и привели гостей к стойке портье: высокого, седовласого, корректного.

— Мсье Костен, мадмуазель Бертье? Добро пожаловать в шале Эрмитаж, — приветствовал он. — Мсье президент только что спрашивал о вас. Вот ключи от ваших номеров. Они на третьем этаже. Ужин у нас в восемь.

— Мы будем жить раздельно? — удивленно спросила Анжела, не отходя от стойки, и вдруг захлопала в ладоши. — Как романтично! Для пущего эффекта я буду делать вид, что забыла, куда положила ключ, и тебе, мон шер, придется пробираться ко мне по балконам!

Сергей же подумал, что это происки Жана Лебрена и точно: даже номера их оказались в разных концах коридора!

За ужином собрались все постояльцы отеля и было их теперь десять: Рауль привез с собой девушку по имени Милена. Альбер Лебрен, верный себе, живо поинтересовался о жизненных перипетиях Сержа и Анжелы. Сергей пытался отвечать коротко (были на Лазурном берегу, но не повезло с погодой; познакомились с представителями русской диаспоры…), только Анжела, как всегда, вмешалась и сказала:

— Я чуть было не стала княгиней Монако!

Все застыли с полуоткрытыми ртами. Первым ожил Жан Лебрен и спросил:

— Вы познакомились с Луи Гримальди? И он сделал Вам предложение?

— Так и было! У него во дворце.

Вот старый сластена! — ожила Маргарита Лебрен. — Мало ему было скандала с алжирской актрисой и удочерения ее дочери Шарлотты! Мало других актрис из французских театров! Но те хоть взрослые уже дамы. А теперь его на молоденьких потянуло!

— И как Вы его отфутболили? — спросил президент.

— Просто сбежала. Хотя это было не так уж просто, но Серж все сделал: запрыгнул на второй этаж, взял за горло слугу и тот привел его в комнату, где князь запер меня «подумать». Как будто я могла в самом деле выйти замуж за старика! Дело было ночью, и мы умчались на машине.

— Вот это приключение! — восхитилась с ноткой иронии Бернадетт. — Ты, Жан, вряд ли смог бы умыкнуть меня из дворца Гримальди. Я там была: он похож на крепость.

— Я придумал бы какой-то другой способ твоего освобождения, дорогая.

— Без всякой романтики, — кисло сказала жена. — Это и ужасно.

— А что за знакомство с русскими произошло у Вас, Серж? — спросил президент.

— Милюков захотел узнать о мировоззрении нового поколения русских людей и прислал ко мне своего журналиста. Я честно рассказал, что советская молодежь не мыслит себе жизни без социализма и зарубежных беглецов ни во что не ставит. После чего мы выпили бутылку коньяка и заплакали над своей горькой судьбой.

— Особенно горькая она у Вас, Серж, — заулыбался Жан Фрейсселинар.

— Не скажи, зять, — поморщился Альбер Лебрен. — В своей стране Серж мог стать при своих талантах весьма заметным человеком. Впрочем, я гарантирую: если Вы приложите усилия, мсье Костен, то и во Франции политическая карьера станет для Вас возможной. Только очень желательно получить диплом одного из наших высших учебных заведений. Вы ведь почти закончили Московский университет?

— Перешел на последний, пятый курс на филологическом факультете.