Как Ельцин стал президентом

Вскоре Б.Н. Ельцин получил из Лондона расписание предстоящей презентации книги. Он долго колебался — ехать или не ехать за рубеж, поскольку боялся, что оппоненты обзовут его «туристом», но потом все же согласился. Впрочем, по-другому и не могло быть: в договоре был пункт, в котором говорилось, что автор в обязательном порядке должен присутствовать на презентации. В противном случае он лишается 25 процентов гонорара.

О том, как мы ездили на презентацию, я расскажу в другой главе. Сейчас же речь пойдет о поездке Б.Н. Ельцина в Японию. Это уже была не кар навально-неофициально-экскурсионная поездка, каковым в определенной степени был визит в США, а сугубо официальное мероприятие, в чем-то по-восточному чопорное, но и по-восточному же идеально организованно-е…

Слезы Ельцина

Мы, разумеется, понимали, что поездка в США была перенасыщена мероприятиями. Отсюда и накладки — срыв некоторых ранее запланированных визитов и встреч. Все это было учтено при составлении программы визита в Японию. Полетели мы вчетвером: Борис Николаевич, Павел Вощанов, Виктор Ярошенко и я.

Приглашение поступило от телекомпании Ти-би-эс, а также деловых кругов Японии, в связи с чем и был оформлен соответствующий протокол. В отдельном его пункте оговаривалось гарантированное выделение средств для закупки одного миллиона одноразовых шприцев. Японцы все без исключения пункты протокола реализовали. График поездок по стране выполнялся буквально поминутно. И все делалось с большим тактом, без напряжения, как в США. Японцы, мило улыбаясь, не спеша, великолепно делали свое дело…

Собственно визит начался 14 января 1990 года. Сначала организаторы поездки купили билеты на советский авиалайнер, но по нашей просьбе поменяли их на «Боинг». Я мог сравнивать полет в США с полетом в Японию. Сервис в общем схожий, хотя от нашего, конечно, сильно отличается.

Летели в первом классе, и как только поднялись в воздух, нас снабдили теплыми одеялами, халатами, носками и домашней обувью. Чувствовали себя, как дома. Смотрели «видик» и особой новизны уже не ощущали. Прибыли в токийский аэропорт Нарита, где нас ждали три машины. На них мы сразу же отправились в маленький аэропорт Сакура, с которого на небольшом самолете поднялись в воздух и несколько минут летали над Токио. Так состоялось наше первое знакомство с одной из великих стран планеты. Вместе с нами была переводчица Мари Янахара, чистейше говорящая по-русски. Благодаря ее комментариям, мы много узнали о Токио. Лично меня поразила плотность застройки — кажется, между домами не просунешь даже лезвие бритвы.

Нам сказали, что земля в Токио очень дорогая и цены на нее примерно в 100 раз выше, чем в любой другой стране мира. С воздуха хорошо были видны следы титанической борьбы человека с морем, борьбы за каждый квадратный метр суши. Ее здесь буквально рукотворят, ежегодно намывают все новые и новые участки земли. Целые мегаполисы строятся на площадках, отвоеванных у моря. Великолепные здания, вознесшиеся над морем, покоятся на сваях, уходящих в искусственную землю.

Мы также видели огромные плантации водорослей, которые специально выращивают для пищевой и фармацевтической промышленности. В Японии все идет в дело, это саморегулирующая система с колоссальным потенциалом.

Так же, как и в США, в Японии много было встреч с журналистами и бизнесменами. И были, разумеется, званые обеды и ужины, на которых можно было сравнивать кухни. Например, японскую «русскую» кухню — с американской «русской», а эти две — с советской русской. И оказалось, что японская «русская» более русская, чем наша отечественная. В Японии обед — ритуал. Обслуживают и официанты, и официантки. Гейш мы не видели и Борис Николаевич по этому поводу часто шутил: «А где тут ваши гейши?»

В первый же день пребывания в Японии (14 января) мы налетались, насмотрелись, вдоволь наговорились, после чего и прибыли в одну из лучших гостиниц Токио — «Принц отель». Для нашей делегации освободили целый этаж. Мой номер находился рядом с апартаментами Бориса Николаевича. В наше распоряжение выделили несколько служащих и охрану, которая с первой и до последней минуты оберегала наш покой. Никто на этаж не мог попасть, минуя охрану. Такая изолированность объяснялась исключительно мерами безопасности.