Как две капли воды

– Ну, что? – Передними зубами она соскребала на­чинку с шоколадного печенья. – Я была на дискотеке. Народу – тьма. Сегодня пятница – день получки. Все на взводе. И там один красавчик… – Она прожевала печенье и полезла в банку за следующим. – Ну, словом, повез меня в мотель. Выпили пивка, курнули травки. Ну, он, мне кажется, слегка перебрал, потому что, когда дошло до дела, у него ничего не вышло. Естественно, он решил отыграться на мне. – Поведав свою историю, она стрях­нула с пальцев сладкие крошки и потянулась к стакану с молоком.

– Он тебя ударил?

Фэнси воззрилась на нее, потом издала подобие смеш­ка.

– "Он тебя ударил?" – передразнила она. – А ты что думаешь? Конечно, ударил.

– Ты ведь могла серьезно пострадать, Фэнси.

– Невероятно, – сказала она, воздевая глаза к небу. – Тебе всегда нравились рассказы о моих романтических похождениях, ты даже говорила, что они тебя возбужда­ют, уж не знаю, что ты имела в виду.

– Не стала бы я называть удар по физиономии ро­мантическим приключением. Он что, тебя связал? – Эйвери взглядом показала на красные полосы на запястьях.

– Да, – с горечью ответила Фэнси, – этот гад мне руки связал. – Кэрол не обязательно было знать, что «гад», который связал ей руки, – вовсе не пьяный ковбой.

– Это безумие, Фэнси, – ехать в мотель с незнакомым парнем.

– Безумие? А что это ты лед в салфетку заворачива­ешь?

– Нужно приложить к глазу.

Фэнси оттолкнула ее руку.

– Только не надо делать мне одолжений, хорошо?

– Да у тебя глаз совсем черный. К утру ты его не от­кроешь. Ты что, хочешь, чтобы родители увидели тебя такой и заставили все рассказать?

Подавив раздражение, Фэнси приложила лед к синяку. Тетка права.

– Прижечь тебе губу перекисью? А аспирин выпьешь? Или что-нибудь обезболивающее?

– От боли я уже выпила пива и травки накурилась.

Фэнси была в замешательстве. Что это с Кэрол? С чего бы ей быть такой внимательной? С тех пор, как она выпи­салась из этой роскошной клиники, она ведет себя как-то странно. И на девчонку больше не орет. Ищет, чем бы заняться, вместо того, чтобы, как раньше, целый день просиживать задницу. Даже к дяде Тейту относится луч­ше.

Фэнси всегда считала, что Кэрол – дура, что позволи­ла пустить под откос свой брак. Дядя Тейт красивый. Все девчонки по нему сохнут. Если инстинкты ее не обманыва­ют, а уж в этом-то деле она понимает, то он должен быть чертовски хорош в постели.

Ей бы хотелось, чтобы ее кто-нибудь любил, как дядя Тейт любил Кэрол, когда они поженились. Он обращался с ней, как с королевой. Как глупо с ее стороны было все перечеркнуть. Может, до нее наконец дошло, и она теперь пытается его вернуть?

Черта с два! – подумала Фэнси. Стоит вам один раз пойти поперек дяде Тейту, и вы на всю жизнь для него пропащий человек.

– А ты что тут делаешь так поздно? Сидишь одна в темноте.

– Не могу уснуть. Решила выпить чашку какао. – На столе перед ней стояла наполовину опустошенная чашка.

– Какао? Вот гадость!

– Для жены кандидата в сенаторы это – лучшее ле­карство от бессонницы, – последовал задумчивый ответ.

Фэнси, которая всегда любила прямоту, спросила:

– Так ты что, наводишь мосты?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Меняешь имидж, надеясь, что, когда дядю Тейта изберут, и он по­едет в Вашингтон, он тебя не выгонит. – Она приняла доверительный, этакий «между-нами-девочками» вид: – Ты что, перестала трахаться со всеми своими дружками или только с Эдди?!

Голова Эйвери дернулась как от удара. Она побледне­ла и прикусила нижнюю губу:

– Что ты сказала?!

– Не играй в невинность. Я это все время подозревала, – небрежно бросила Фэнси. – Я даже у самого Эдди спрашивала.

– И что он ответил?

– Да ничего. Ни да, ни нет. Словом, вел себя по-джентльменски. – Грубовато фыркнув, Фэнси направи­лась к двери. – Не беспокойся. Здесь сейчас и без того хватает неприятностей. Я не стану говорить дяде Тейту. Если только ты… – Она круто повернулась и воинствен­но уставилась на Эйвери: – Если только ты не станешь снова крутить с Эдди. С этого дня он будет спать со мной, а не с тобой. Пока.

Довольная тем, что столь недвусмысленно расставила все точки над "и", Фэнси скрылась в направлении своей комнаты. Одного взгляда в зеркало над комодом в спаль­не оказалось достаточно, чтобы она убедилась, что фи­зиономия ее находится в плачевном состоянии.

Только значительно позже Фэнси задумалась над тем, что во всем доме одна только Кэрол заметила синяк у нее под глазом и разбитую губу, и притом никому ее не выда­ла.

20

По меркам журнала «Прекрасный дом» квартира Вэна Лавджоя была истинным кошмаром.

Он спал на узком матрасе, установленном на кирпичи.

Остальная мебель была ничуть не лучше – с «блошиных» рынков и дешевых распродаж.

С потолка свисала пыльная глиняная пината – кукла, в которой обычно прячут подарки для детей. У пинаты было лицо Элвиса Пресли.

Этот сувенир он привез из Нуэво Ларедо. То, что на­ходилось внутри – несколько килограммов марихуа­ны, – осталось лишь в воспоминаниях. Пината была единственным украшением квартиры.