Как две капли крови

– Как можно быстрее! Пока один из них стрелять не начал, а другой данные не стал передавать.

Повторилась процедура зажимания микрофона ладонью, чтобы отдать приказ снайперу.

Но этот парень, видимо, уже держал бандитов на прицеле, и потому один за другим прозвучали два выстрела с интервалом в положенные три секунды. Доклад снайпера был не слышен. По ущелью прокатилось эхо, мешающее Крушинину что-то разобрать.

Но едва оно удалилось, Нурсултанов сообщил:

– Оба без голов остались. Наш снайпер строго в них стреляет.

– Он молодец. Пусть караулит появление новых действующих лиц и тоже отстреливает их, уже не спрашивая моего и вашего согласия.

– Я распоряжусь, – согласился подполковник Нурсултанов. – Конец связи.

В этот раз он дождался такого же ответа, только после этого снял шлем и передал его ефрейтору Ногаеву. Но командиру роты это стало понятно только по легкому потрескиванию в наушниках и по тому, что у него сменился собеседник.

– Товарищ старший лейтенант, – обратился к нему ефрейтор. – Вопрос разрешите?

– Валяй.

Командир роты иногда позволял себе разговаривать так с солдатами.

– Как там мой брат? С ним все в порядке?

– А где он служит? – спросил в ответ Крушинин, но тут же вспомнил, что во взводе лейтенанта Кротова есть рядовой Ногаев. – В саперном взводе, что ли?

– Так точно! Его призвали, когда я контракт подписал. В разных бригадах служим. Здесь, в Дагестане, нас случай свел, но мы успели только дважды по пять минут пообщаться.

«Случайный случай случайно случился», – отчего-то вспомнилась старшему лейтенанту фраза, которую невозможно было доходчиво перевести ни на один язык мира. Но здесь она была очень кстати.

– Понятно. У нас в роте потерь нет ни «двухсотыми», ни «трехсотыми», ни даже «сто пятидесятыми», то есть мертвецки пьяными. Все в порядке, значит, с твоим братом. А где сейчас твой брат? Чем он занимается?

– Не могу знать, товарищ старший лейтенант, – ответил ефрейтор классической армейской формулировкой. – Но за моего младшего вам спасибо. Он у нас в семье один такой был, никаких авторитетов не признавал. Я вот с ним теперь немного пообщался, увидел, как он изменился. Совсем другим человеком стал. Я так отцу с матерью и написал.

– Вы с братом откуда родом? Фамилия у вас почти кавказская.

– Мы с Армавира. Это Краснодарский край. Хотя во внешности у нас что-то азиатское есть. Наверное, от ногайцев произошли. Отец говорит, что предки наши были ногайскими казаками.

– Ладно. Я твое «спасибо», ефрейтор, переадресую командиру саперного взвода лейтенанту Кротову. Он за подчиненный ему личный состав отвечает, воспитывал твоего братца. Все. Конец связи.

– Конец связи, – неохотно согласился разговорившийся было ефрейтор Ногаев.

От мыслей о судьбе двух братьев, которых счастливый случай свел пусть и в разных подразделениях, но все же в одном отряде, Ибрагим Владимирович невольно перешел к воспоминаниям о своем брате. В свое время он приложил немало усилий, но смог узнать лишь фамилию, которую носил Темирхан в новой семье. Он стал Джабраиловым. Но эта фамилия широко распространена на всем Северном Кавказе. Особенно часто она встречается в Чечне.

Большинство запросов, которые посылал тогда еще молодой лейтенант Ибрагим Крушинин в различные ведомства, оставалось без ответов. Или же в таковых речь шла о совсем других людях, не подходящих по возрасту и каким-то иным параметрам.

Но потом внезапно командование Главного разведывательного управления, как оно тогда еще называлось официально, стало наводить справки относительно брата у самого Ибрагима Владимировича. Крушинин не понимал, зачем это было нужно. Хотя он предположил тогда, что наверху на него готовят новый допуск, с получением которого ему будут поручены какие-то особо ответственные задания. О подобных вещах старший лейтенант многократно слышал. Неясность с судьбой старшего брата, его единственного родственника, оставшегося в живых, каким-то образом на это влияла.

Но время прошло. Ибрагим Владимирович стал командовать разведывательной ротой. Он допускал, что вопросы о брате были связаны именно с этим назначением. Каких-то иных сдвижек в своей судьбе и карьере старший лейтенант попросту не видел.

Приемному отцу вопросов по этому поводу он не задавал. Более того, однажды в батальон, где служил Крушинин-младший, прибыла группа ветеранов спецназа военной разведки для встреч с личным составом. Так о том, что отставной подполковник Крушинин является отцом, пусть и приемным, командира его разведывательной роты, комбат узнал только в день отъезда этих людей. До этого ни старший, ни младший Крушинины не давали никакого повода не считать их просто однофамильцами.

Но и тогда о Темирхане не было произнесено ни слова. Однако Владимир Васильевич и не мог располагать какой-то информацией, интересной для Ибрагима Владимировича. Кто поделился бы с ним этими сведениями? Ради чего?