Как две капли крови

Но Ибрагим Владимирович узнал человека по искривленному позвоночнику и остановил отца, перегородив дорогу в комнату.

— Кто вы? Что вам здесь надо? — воскликнула Полина.

— Выйдите все! — сказал капитан и шагнул к человеку, который только начал поворачиваться к нему лицом. — Здравствуй, брат! Ты пришел познакомиться с племянником? Говоря честно, я ждал тебя!

Темирхан-старший повернулся полностью. На левой руке у него лежала голова Темирхана-младшего. Но смотрел он не на племянника, а на брата. Причем довольно жестко.

Капитан оглянулся.

Отставной подполковник отошел от двери и увел Полину.

— Так надо. Все будет хорошо. Не волнуйся, — сказал он ей.

— Я надеюсь, Ибрагим, ты назвал сына Асланом? — спросил Темирхан-старший. — В честь нашего отца. Иначе я никогда не смогу тебя простить. Ни тебя, ни ребенка, хотя он и мой родной племянник.

— Нет, я назвал его Темирханом, — ответил капитан.

Этот ответ сильно смутил старшего брата.

— А почему не Асланом? — как-то неуверенно спросил он.

— Аслан Надирович погиб. А я хочу, чтобы мой сын жил, как и мой брат.

— Не заметил я этого во время нашей последней встречи. Ты сначала чуть не задушил меня, а потом едва не застрелил.

— Я в тебя не стрелял, брат, — вполне миролюбиво сказал Ибрагим. — Я вообще никогда не стреляю противнику в спину. Тем более брату.

— А кто же тогда прострелил мне руку?

— Разве я могу сейчас это узнать? Ты убегал, за тобой гнались более ста человек. По крайней мере, половина из них стреляла в тебя.

— Я думал, что это ты дал очередь. Но я верю тебе. Ты не должен был стрелять в спину. Кровь нашего отца не позволила бы тебе это сделать, — уже совсем другим тоном сказал старший Темирхан и положил ребенка в коляску, откуда недавно только взял его. — Юнус, убери ствол и выйди тем же путем, которым мы пришли! — приказал эмир. — Иди, не бойся. У моего брата нет с собой оружия.

Капитан услышал за спиной шаги. Он не оборачивался, когда заскрипела дверь посудомоечного отделения кухни, куда из кабинета заведующей можно было попасть напрямую. А потом шторки в двери колыхнуло сквозняком. Видимо, Юнус вылез в окно.

— Ты хочешь сказать, что в прошлую нашу встречу просто отпустил меня? — с ехидцей во взгляде спросил старший брат.

— Я ничего не хочу сказать, — ответил Ибрагим Владимирович твердо и уверенно. — Я вообще редко говорю, когда что-то уже сделал. Но поступил я именно так. Отпустил тебя по доброй воле, а не потому, что потерял сознание. Отключился я позже, когда осмотрел солдата, в которого ты стрелял, когда побежал.

— А на что там было смотреть! Убитый, он всегда будет убитым.

— Нет. Его бронежилет твою пулю выдержал. Он даже не ранен. Солдат отделался только легким ушибом нескольких ребер. Ни одного перелома нет.

— Вот как? Может, это он в меня стрелял?

— Нет. Я упал на него, нас так и нашли. Но как ты спасся?

— Просто. Я сначала забрался в потаенное убежище, одно из нескольких, приготовленных на пути отступления. Там сам себя перевязал, а потом, когда все ваши прошли мимо, просто двинулся в обратную сторону, вернулся в свой старый лагерь, где залег вместе с убитыми, а потом и вовсе перебежал в чужую палатку. Оттуда я видел, как ночью прилетал самолет и бомбил хребет. Меня даже в палатке накрыло слоем пыли. Но я не ушел из России, хотя граница была под боком, а в одиночестве перейти ее можно без особого труда. Я отправился сюда. Пешком. Кормился вместе с бродячими собаками на помойках. Но дошел и спас Юнуса. А потом он узнал о твоей свадьбе, и я решил навестить тебя.

— Что ты хочешь сейчас? Сесть за стол вместе с офицерами?

— Нет. Меня могут узнать. Наверняка МВД и ФСБ разослали во все стороны ориентировку. Я хочу вернуться в Сирию. У меня там есть неоконченные дела. Вернее будет сказать, что я так думал поступить раньше. Теперь точно не знаю, что мы с Юнусом будем делать дальше. Возможно, просто поедем к его деду. Он пасет овец в горах и спрячет нас там. А сейчас я хочу поблагодарить тебя, брат, и пожелать здоровья маленькому Темирхану. — Эмир шагнул к Ибрагиму и протянул ему руку. — Прощай, брат. Не исключено, что когда-нибудь Аллах, милостивый и милосердный, опять сведет нас. Я надеюсь на то, что новая наша встреча не будет похожа на эту.

Капитан Крушинин с искренним чувством пожал руку брата и сказал:

— Прощай.