Как достичь успеха и стать лидером

Еще одним секретом длительного сосредоточения может служить сознательная смена видов деятельности, которая позволяет «ответственным за тот или иной сектор» клеткам как бы дремать, в то время когда происходит переключение на физическую работу или иную психическую деятельность. Лев Толстой получал такую возможность, работая косарем, вдыхая запах земли, свежей травы, «вживаясь» в самую природу. Альберт Швейцер прожил до девяноста лет, отдыхая всего по три – четыре часа в сутки и не уставая при этом. Он научился переключать мозг с лечения больных на игру на органе – Бах более всех других умиротворял его и возвращал ему силы. После этого мыслитель еще оказывался способным подолгу писать глубокой ночью, чтобы ранним утром, как ни в чем не бывало, приступить к обязанностям врача. Несколько иное, но также поучительное переключение демонстрировал Уинстон Черчилль. Этот яркий, креативный политик умел в периоды политического бездействия отдаться мольберту и перу. Как утверждают специалисты, выставки художника Шарля Морена (псевдоним Черчилля) отличались если не громким успехом, то неизменно пристальным вниманием. Ну а что касается литературной работы, то на этом поприще Уинстон Черчилль сумел снискать себе подлинную славу мастера. Его речи типа «Мускулы мира» или «Пробудись, Европа!» не просто знамениты, но изучаются и разбираются по частям всеми, кто готовит себя к публичной деятельности. А шеститомник «Вторая мировая война» – настоящее глубинное исследование, из которого можно почерпнуть много такого, чего нет ни в одном другом историческом исследовании. Нобелевская премия мира, как кажется, совершенно заслуженная, увенчала карьеру Черчилля. Все эти усилия, как будто бы разноплановые, проистекают из одного источника желаний – быть неутомимым творцом, непрерывно действовать, достигать успеха во всем. В этом постоянном творческом напряжении в значительной степени проявилась необузданная душевная сила, направленная воля и неугасающая с возрастом сила намерения. О Черчилле писали, что он «необычайно многосторонний, даже универсальный, неутомимый в своей деятельности, непрерывно писавший письма, книги, произносивший речи, нетерпеливый, импульсивный и раздражительный, необычайно возбудимый, храбрый до неосторожности, беспредельно властный, он мог работать сутки напролет, даже лежа в постели». В возрасте шестидесяти и семидесяти лет он, по свидетельству современников, «работал большую часть ночи, доводя до истощения секретарей, штат и советников, гораздо более молодых, чем он сам». Этот не раз изумлявший мир человек прожил девяносто лет.

Воля как основная движущая сила

Несмотря на впечатляющие примеры переключения деятельности в целях сублимированного отдыха, для большинства людей такая эквилибристика схожа с выполнением упражнений на канате под куполом цирка. Безусловно, все возможно, если человек поставит себе такую цель. Но и в этом случае он должен отдавать себе отчет в том, что один вид деятельности будет выступать основным, тогда как остальные дополнять, обогащать личность. Уинстон Черчилль, скажем прямо, вряд ли стал бы лауреатом Нобелевской премии, не будь он преуспевающим политиком. А Альберт Швейцер, хотя и собирал в Европе полные залы на концерты своей органной игры, хотя и писал книги по созданию органов, поражающие специалистов знанием деталей, не был бы всемирно известен, если бы за спиной его не стояла исполинская миссия. Даже Леонардо да Винчи, несомненно, один из самых великих представителей нашей цивилизации, был прежде всего живописцем и скульптором и уж потом инженером по производству укреплений, созданию боевых машин и музыкальных инструментов. Разумеется, важно, что для упомянутых крупных личностей разветвление деятельности не было ни фарсом, ни позерством – они рассматривали все свои акты воли как единое целое, как целостное оформление своей идеи, даже охватывающей, казалось бы, малосовместимые проявления человеческой активности. Рассмотрим, однако, акты воли применительно к одному виду деятельности, пусть даже имеющей различные оттенки. Наиболее интересны те ситуации, когда нацелившийся на крупную мишень человек игнорирует привычную значимость жизненно важных приоритетов. Другими словами, идет наперекор схеме, отраженной в известной пирамиде Маслоу.