Как достать босса? (СИ)

— Я откуда знаю, я здесь одна была! — Взвизгнула я и отошла в сторону, когда парень поднял незнакомку на руки и отнес на небольшую кушетку.

— Ищи нашатырь, у тебя же есть аптечка.

— Уже несу.

Лишь с помощью едкого запаха нашатыря мы смогли привести в сознание женщину. Она медленно приходила в себя, я же с опаской рассматривала ее бледное лицо и стояла со стаканом воды в одной руке и таблеткой от сердца в другой. Жорка метался по комнате с тонометром, чтобы измерить женщине давление.

— У вас сердце или давление? — всполошилась я и стала на колени перед женщиной, которая лишь слегка приоткрыла глаза и опять их закрыла, обреченно вздохнув.

— Только не умирайте, пожалуйста, скажете, что нам сделать?!

— Алевтина, солнце мое, я в раю, там, где и ты, девочка моя?

Она что больная, или это последствия падения. Хотя нет, я слышала это обращение еще до того, как женщина упала в обморок.

— Я Оля, а не Аля, — протянула я и попыталась прижать ладошку ко лбу женщины.

— Я умерла, если вижу тебя, тебя ведь столько лет уже нет с нами. Саша безумно тебя любил, так никогда и никого не любили. А я ему говорила, что так нельзя, нужно жить дальше.

Да что она несет?! Я в ужасе, но стараюсь не перебивать женщину, Жора упорно измеряет давление и выносит вердикт.

— Повышенное, но сердцебиение усиленное, ей нужно успокаивающее, или нужно срочно узнать у нее, какие лекарства ей нужны.

— Помогите нам, подскажите, — просит Жора.

А я пока что ухожу в сторону, чтобы у женщины не метельшить перед глазами и не вызывать у нее странные ассоциации. Это же нужно так сильно стрессонуть, что ангелы мерещатся.

— Я в норме, оставьте нас наедине, молодой человек, — слышу за спиной и поворачиваюсь, когда понимаю, что в словах женщины нет ни капли былого замешательства.

Жорик быстро ретировался из приемной, тихо прикрыв двери за собой. Я же поставила стакан с водой на край стола и опять приблизилась к женщине.

— Как тебя зовут, девочка?

— Оля, вы видимо меня с кем-то перепутали, — неловко пытаюсь улыбнуться, присаживаясь рядом с женщиной.

— Оля, Олечка, как твоя фамилия?

— Ольга Владимировна Фурман, — произношу и вижу, как из глаз женщины брызгают слезы. — Что с вами, да ну в само-то деле, почему вы так плачете.

Дрожащими руками женщина открывает небольшую дамскую сумочку, безалаберно в ней роется, пока не достает небольшой блокнот, в котором лежат несколько фотографий. Они тут же попадают мне в руки, а я вскрикиваю от неожиданности, увидев на одном из фото Сашу в обнимку с… о Боже, так не бывает. Этого не может быть. Мои пальцы дрожат, я боюсь смотреть на второе фото, туда, где та самая девушка видна очень крупным планом.

В голове словно взрывается атомный реактор, тошнота подкатывает к горлу, и в этот момент уже плохо мне. В голове голос Саши: ты мне сразу запала в душу… как же мне привыкнуть, что ты такая болтливая. И еще десятки фраз, которые он на протяжении всего нашего знакомства нечаянно бросал. Их смысл теперь мне стал ясен. Он нас сравнивал, он нашел копию своей умершей невесты. Чертов извращенец!

— Чшш, Оля, не убегай, мне нужно многое узнать. Как твой отец, где он сейчас?

— А зачем вам мой отце, вы же не хотите сказать, что он… — прижимаю пальчики к губам и протяжно вою.

— Он отец моей Алечки, но мы с ним никогда не жили вместе, у меня появился мужчина с большой буквы, который активно добивался моего внимания. А Владимир спасовал, быстро куда-то растворился и больше я его не видела.

— Он — герой, настрогал детей по всей стране и свалил в свою Германию, — злобно выплюнула слова и сильнее стиснула фотокарточки, не заботясь о том, что они придут негодность.

— У Алечки в понедельник день рождения, в этот день мы с Сашей проводим у ее могилки, и я …

— Не говорите, ничего больше не говорите, я ничего больше не хочу слышать.

— Оля, — женщина тянет ко мне руку, но я соскакиваю на ноги метаюсь по приемной, словно умалишенная, едва ли не рву на себе волосы. — Оля, давай поговорим, Олечка, только не накручивай себя.

— Вам лучше уйти, а потом связаться со своим Сашенькой и договориться о поездке, но не сейчас, умоляю.

Женщина опять судорожно роется в сумочке, а потом кладет на край стола визитку, в которой указаны ее имя и фамилия.

— Я хочу с тобой поговорить, мы обязаны это сделать, Богом молю, девочка.

— Мне не о чем с вами говорить.

Я не контролирую себя, и не понимаю, что веду себя безобразно, но меня просто вкручивает от боли. Я хочу остаться одна и попробовать не умереть.

— Позвони, я буду ждать.

— Прощайте.

— Я надеюсь, что «до свидания», Оля.

Захлопываю дверь и прижимаюсь спиной к стене, отчаянно рыдая и сползая вниз. Как он мог? Я ненавижу его, я ненавижу тот день, когда встретила его, а еще больше ненавижу тот день, когда поняла, что безумно его люблю.