Как девица викинга любила

Хорошо ещё, что на Миле была не традиционная одежда скандинавских женщин, а более привычные ей штаны и рубаха, подпоясанная кожаным ремнём. Всё-таки стащить с сопротивляющейся жертвы длинные брюки, крепко затянутые в талии, было посложнее, чем задрать подол. А Мила была настроена защищать свою честь до последнего.

Финнбьёрн решил не тянуть и навалился на Милу своим крепким телом. Однако он не учёл, что имеет дело с девушкой, выросшей в век высоких технологий и вдоволь насмотревшейся боевиков. А Мила собрала все силы, извернулась и въехала коленом по самому уязвимому месту потенциального насильника. Финнбьёрн охнул и выкрикнул пару очень неласковых фраз. Пока мужчина приходил в себя от адской боли, Мила выскочила из шатра и, непонятно на что надеясь (не на предателя Хальвдана же), хотела побежать к корме, но увидела приближающихся к ней трёх здоровенных соратников Финнбьёрна.

— Ингвар! — воскликнула Мила в полном отчаянии, понимая, что всё бесполезно, он её не услышит.

Хоть лицо Ингвара и стояло перед её мысленным взором, Мила сознавала, что Ингвар никак не может забрать её к себе. Они могли создать магический мост между мирами, но, насколько было известно Миле, телепортация тел в пределах одной реальности в умения Ингвара не входила.

И тут Мила, обеими связанными руками вцепившаяся в верхнюю доску борта драккара, увидела, как из шатра вылезает пришедший в себя Финнбьёрн, а с другой стороны её обступают трое огромных бородатых мужиков. И тогда Мила в отчаянии закрыла глаза, перегнулась через борт корабля и полетела в тёмную морскую пучину…

Умыт росою утра ночи гул.

Ум уловить сумеет пониманье,

Где важное, а где случайный шум,

Ворота врозь распахнутого знанья…

Явленья солнца яростны до дрожи…

Рвёт тетиву пронзительно стрела,

И, если вдруг достать она не сможет,

Другая не сорвётся никогда.

Украдкой страхов рой родит сомненье.

Вниманье, ясность, словно наобум…

Ум уловить сумеет пониманье?

Умыт росою утра ночи гул.

Анонс следующей части: возмездие, опасность…

История 3. (Не)реальная любовь Милитины Меркурьевой Часть 5

Глава 9

Красные астры летнего края.

Срезан итог.

Там за преградой безвременья тает

Миг — поворот.

Страсти напрасной

Сушит пожар.

Женщины яркой

Погибелью стал

Зеркала дар.

Зубы Милы отбивали мелкую дробь от холода. Мокрая рубаха и штаны прилепились к телу как вторая кожа. Запястья, связанные колючей верёвкой, затекли и болели. Однако дышала она не жабрами, а лёгкими и вполне нормальным воздухом. А вместо морского дна под ней оказался знакомый бежевый коврик в родной прихожей.

Мила с трудом поднялась на ноги и поплелась на кухню. Нашла там нож, взяла его в зубы и перерезала верёвку, стягивающую руки. Через пять минут она уже сидела в горячей ванне и всё ещё не могла поверить в своё чудесное спасение.

— Я же бросилась в море и должна была утонуть. А вместо этого оказалась дома. Это какая же магия тут сработала…

Понятно, что её способностей однозначно не хватило бы для такого перехода. Значит, Ингвар, который не мог перенести Милу с корабля похитителя на свой остров, в самый последний момент силой выхватил её из морской бездны и забросил в двадцать первый век. Мила даже представить себе не могла, каких усилий ему стоила эта переброска без непосредственного контакта — зрительного или телесного. Ингвар смог установить между ними магический мост, и ему ещё хватило сил на само перемещение Милы в мир, который уже стал для него чужим.

Он спас её из лап насильника, но теперь между ними непреодолимая временная пропасть. Ингвар мог приходить в двадцать первый век только как Игорь. Но навряд он сможет снова перевоплотиться в Игоря.

Проснувшись утром, Мила выглянула в окно и увидела цветущие на клумбе астры. Однако ни один лист на деревьях еще не тронут желтизной или багрянцем. Следовательно, здесь сейчас конец лета. Значит, её не было в родной реальности более полугода. Она знала, что время дома обычно течёт намного быстрее, чем в мире Ингвара.

Мысли о викинге привели к тому, что глаза Милы наполнились горячей солёной влагой. Вдобавок она вспомнила, что сказал Ингвар: ей не место в его мире, она там чужая. И вёльва предсказала ему смерть, если он будет её любить.