Как день и ночь

- Честный? - резким тоном повторила она. - Человек слова? Вы так называете человека, который бросил женщину, носившую его ребенка?

- Не знаю, что вам рассказывала мать, - покачал головой Сэм, - но это не Диггер, которого я знаю.

- Что рассказывала мне мать… - Она стрельнула в него взглядом, глаза сверкнули. - Ее отец не дал согласия, он утверждал, что Диггер слишком стар для нее, что он бродяга и хочет запустить руки в деньги Букенена. Диггер оставил ее в Бостоне и уехал в Техас - предположительно для того, чтобы купить землю для ранчо. Он собирался послать за ней, как только построит дом.

- Значит, двадцать тысяч акров были куплены для вашей матери, - задумчиво протянул Сэм и нахмурился. - Вы говорите, что он так никогда и не послал за ней?

- Мать рассказывала, - спокойным тоном продолжала Фейт, - что она послала Диггеру письмо, сообщая, что беременна и им надо срочно пожениться. Дед перехватил письмо. Потом сказал ей, что Диггеру заплатили и больше он не появится. В то же самое время дед сказал Диггеру, что мать не хочет иметь с ним ничего общего. И мол, надо быть дураком, чтобы думать, будто какой-то бедный старатель и повар может сделать ее счастливой. Она собирается выйти замуж за другого. Через две недели ее выдали замуж за моего отца, Джозефа Кортленда Третьего. Брак был скреплен объединением инвестиционных компаний Кортленда и Букенена, Фитца и Роя.

- Их брак превратился в деловое соглашение? - удивленно спросил Сэм.

- Каждый добился своей цели. Мать - имени для неродившегося ребенка. У отца повысился престиж и стало больше власти. Они прожили вместе двадцать шесть лет, до смерти отца. Идеальная семья, образец для бостонского общества. - Она бросила в костер прут и смотрела, как он вспыхнул и исчез. Они спали в разных спальнях и не любили друг друга.

- Как мы…

- У нас нет ребенка. - Глаза у нее сверкали, как голубой лед. - И мы не собираемся лгать двадцать шесть лет. Через два месяца вы пойдете своей дорогой, а я своей. Никто не останется в обиде.

- Правда оказалась суровой? - У него еще сильнее натянулись нервы. - Узнать такое о родителях, о Диггере?

- Не очень-то приятно узнать, что жизнь родителей - сплошная ложь, - пожала она плечами. - Сейчас не важно случившееся в прошлом. Важна «Илайджа Джейн». Я сделаю все, чтобы компания не распалась и оставалась сильной.

- Вы уверены, что говорите об «Илайджа Джейн»? Или о себе?

- Ладно, признаю, что люблю в жизни порядок. Признаю, что люблю сидеть на месте водителя и знать, где я и куда еду. В этом есть что-то плохое?

- Зависит от того, - Сэм вытащил из рюкзака вилку, - сколько пейзажей вы пропустите, глядя только вперед. Попробуйте. - Он протянул ей бифштекс на бумажной тарелке.

Фейт откусила и одобрительно хмыкнула.

- Ммм, люблю мужчин, которые стряпают.

Сэм тоже откусил кусок мяса, но, пожалуй, больше наслаждался видом Фейт, с удовольствием принявшейся за еду.

- А как с Арнольдом?

- Конечно, я люблю Арнольда, - быстро ответила она, слишком быстро. И тут же нахмурилась. - Гаролда!

- Я имел в виду, он тоже стряпает?

- Ну… я… - Фейт сдвинула брови. - Ну, конечно, он стряпает. Он замечательно стряпает.

- Вы потрясающая лгунья, Фейт. - Сэм покачал головой и протянул ей вилку с еще одним куском мяса. - Вы хорошо знаете парня?

- Мы обычно едим не дома. - Она взяла у Сэма вилку. - Я знаю Гаролда многие годы. Он бухгалтер на юридической фирме своего отца. Мы ходим в один спортивный клуб, у нас общие друзья, нам даже нравятся одни и те же фильмы.

- Похоже, вы настоящие друзья, - удивленно протянул Сэм.

- Конечно. - Фейт наколола на вилку морковку и помахала ею перед Сэмом. - Видите ли, прежде чем вступать в брак, важно понять, что два человека совместимы. И если отношения будут продолжаться, они должны быть основаны на взаимном доверии и честности.

Сэм наклонился, обхватил пальцы Фейт и откусил морковку с вилки. Он медленно жевал и наблюдал за девушкой. Она вытаращила глаза, губы у нее раскрылись. А он, продолжая держать ее руку, наклонялся все ближе и ближе. Наконец их плечи соприкоснулись, его лицо оказалось в паре сантиметров от ее.

- А что, дорогая, насчет секса?

- Секса? - повторила Фейт, удивляясь, как хрипло и чувственно прозвучал ее голос. Его большой палец описывал эротические круги у нее на ладони. Грубая, шероховатая кожа посылала электрические искры вверх по руке.

- Да, секса. - Жаркий шепот обдувал ухо. Он забрал у нее вилку и тарелку. - Вы не думаете, что в отношениях важна совместимость в сексе?

Голос у Фейт пропал, она лишь кивнула.

- Но не просто в каком-то сексе. - Его губы исследовали ее ухо, потом щеку. - Я говорю о настоящем, бурном, яростном, грубом сексе. Жарком сексе, когда не можешь дышать, не можешь думать.

Она не могла ни дышать, ни думать, и ей было жарко. Его рот легче перышка скользил по ее губам. Она закрыла глаза… ждала…

Ничего.

Фейт медленно открыла глаза, смущенная неожиданным холодом. Сэм наблюдал за ней с тарелкой и вилкой в руках. Он улыбался.

Будь он проклят! Он играл с ней, словно кошка с мышкой.