Как делают антисемитом

Конечно, тут были и слезы, и мольбы, и "связи". Но – как явствует из дневника Редлиха – был и еще один критерий, который держали в уме члены Комиссии при определении того, кого именно оставлять в списке смерти, а кого вычеркивать. "11.2.1942. Вчера мы переписали имена хаверим, всех, кого мы хотим спасти от отправки в Польшу… 14.3.1942. Рекламация (исключение из списков) хаверим – трудное и ответственное дело"[408]. Хаверим – букв. "друзья", почти технический термин для обозначения "соратников", членов сионистских организаций.

Напротив, – "27.1.1942: "Узнал, что готовят списки христиан, которые покинут Терезин… 17.2.1942. Явился Иш Алон (Эйхман), ждем важных решений. Любопытно, что будет дальше. Уедут ли христиане из Терезина"[409]. Впрочем, и в 43 году христиане в Терезине еще оставались (тут надо помнить, что состав гетто постоянно обновлялся: прибывали одни, увозили других).

Итак, евреи не были равноценны в глазах Редлиха. "20.2.42: "Двое детей-христиан катались на санках. Одна из евреек, видя детей на санках сказала: Им живется лучше, чем нашим детям. Она права. Я принял ее укор на свой счет, хотя в этом я не виноват"[410].

Были более ценимые жизни – это евреи, практикующие иудаизм и разделяющие сионистские идеалы. И были "отмершие ветви" – ассимилированные чешские евреи, иудео-христиане, "выкресты"[411]. Не только нацист Эйхман, но и сионист Редлих позволяли себе говорить о "полукровках"[412]. Чешский историк тех событий приходит к выводу, что "необходимостью спасения "избранного народа" они (сионисты) оправдывали заклание ассимилированных, "неполноценных" евреев – чешских, словацких, австрийских"[413].

Немцы при "окончательном решении еврейского вопроса" не делали различия между евреями-христианами и евреями-иудеями. Но это различие, оказывается, делали их пусть и подневольные, но все же помощники из руководства сионистских организаций.

Дневник Редлиха напоминает о том, что еврей, принявший христианство, в глазах иудеев вызывает довольно негативную реакцию. К нему относятся хуже, чем просто к христианину из язычников (также и у нас, русских: мое отношение к татарину, исповедующему ислам, одно, но к русскому, принявшему ислам, оно будет болезненное). Талмудическая норма говорит о выкрестах: "Еврей-вольнодумец, то есть тот, который совершает богослужение акумов… убивать всех таких – доброе дело. Когда есть власть убить их всенародно мечом, тогда пусть это совершится; если же нет, то их надо опутывать всячески, дабы причинить им смерть. Например, когда увидишь, что один из них упал в колодец и в колодце стоит лестница, тогда спеши вытащить ее, говоря: "Вот у меня забота, – надо снять моего сына с крыши, и я тебе сейчас принесу ее обратно" и т.п." (Хошен га-мишпат 425-5).

Столетия штудирования подобных текстов в иудейской среде способствовали появлению таких, как Редлих[414].

После нацистских преследований евреев стало принято расширительно толковать понятие ответственности. Вина не только на конкретном злодее. Вина еще и на тех, кто его воспитал, кто создал атмосферу терпимости к его публично совершаемому злодеянию. Стало принятым говорить об "исторической вине христианства"[415] в еврейской катастрофе. Мол, веками происходившая демонизация иудеев в конце концов сделала европейское сознание равнодушным к боли евреев. Наверно, не без этого. Но традиция "богословия ненависти" была взаимной как в христианской традиции, так и в иудейской[416]. И эти традиции привели к тому, что христиане (не все и не всегда) равнодушно смотрели на еврейскую катастрофу. Но эта же традиция привела к тому, что иудеи (тоже не все и не всегда) также не считали вполне своей боль выкрестов.

Это значит, что говоря о жертвах Освенцима, недостаточно упоминать их национальность. Среди евреев, чья жизнь была оборвана в Освенциме, были тысячи христиан. Если бы они были сионистами, а не христианами, самоуправление терезинского гетто попробовало бы их отстоять и не заменяло бы ими своих "хаверим". Значит, именно их христианская вера была причиной того, что смерть пришла к ним раньше, чем к их соседям.

И, значит, Освенцим – еще и земля христианских мучеников. В конце ХХ века мы стали узнавать и признавать мучеников советского ГУЛАГа. Но отчего же замалчиваются христианские мученики нацистского Освенцима?

***

Реакция "демпрессы":