Как делают антисемитом

Перешедший в унию, а затем и просто в секту Кротов уже забыл, что 136 псалом “На реках Вавилонских” поют не “на протяжении всего Великого поста”, а перед Постом и кончают его петь аккуратно с началом Поста. Забыл он, что ирмос про потопление фараона поют не "каждый вечер", а только когда читается воскресный канон шестого гласа (то есть раз в два месяца). Забыл он также, что в православном богословии существует традиция духовного перетолкования тех текстов Ветхого Завета, где речь идет о войне, сопротивлении, нападении… Под врагом (Вавилоном, Египтом и т.д.) предлагается понимать царство греха и демонов. Под Иерусалимом и Храмом – человеческую душу, которую надо сохранить в чистоте… И на проповедях перед началом Поста священники как раз поясняют, что строки о “младенцах” нельзя воспринимать как призыв к мести, что о “камень” веры надо разбивать (через молитвенное взывание ко Христу) греховные помыслы, пока они еще не возросли в нашей душе и до конца не пленили ее… Да, впрочем, что я поясняю: Кротов не мог не читать книги прот. Александра Шмемана “Великий Пост”. Но ради того, чтобы испоганить преданное им православие и защитить иудаизм – он готов даже себя выставлять более невежественным, чем есть на деле…

Проблема-то как раз в том, что христиане склонны понимать аллегорически тексты Ветхого Завета, описывающие “священные войны” древнего Израиля (или видеть в них просто хроники, повествующих о давно ушедших временах); для иудеев же до сих пор весь Ветхий Завет остается всецело актуальным, современным, предназначенным к применению в нынешней жизни.

И никакие требования совести не мешают и поныне писать о "веселом празднике Пурим" и даже величать сей день погрома "днем любви и радости"[252].

А праздник этот для победителей и в самом деле очень веселый. Это единственный день, в который трезвый и педантичный Талмуд даже не разрешает, а предписывает напиваться: "После полудня едят праздничную трапезу и пьют алкогольные напитки, пока не перестают различать между словами "проклят Аман" и "благословен Мордехай""[253]. Это потому, что "Мы должны выпить вина и потерять способность разделять эти два аспекта – и почувствовать, что уничтожение Амана – это и есть благословение Мордехая… Чудеса Пурима связаны с вином: на пиру у Ахашвероша была низложена царица Вашти, и на ее месте оказалась Эстер; падение Амана произошло во время пира, который устроила Эстер"[254]. "Талмуд рассказывает: Однажды раби Зейра пришел в гости к Рава, и они вместе праздновали Пурим. И напились они до такой степени, что Рава встал и зарезал раби Зейру. Только тогда он понял, что сделал, устрашился, протрезвел и стал молиться Всевышнему, чтобы раби Зейра ожил. Бог сделал ему милость и оживил раби Зейру. На следующий год стал Рава снова звать раби Зейру к себе в гости праздновать Пурим. Но раби Зейра отказался и сказал: "Не каждый год случается чудо…""[255].

Праздничная трапеза включает в себя пирожки с поэтическим названием "уши Амана"[256]. "Самое популярное кушание Пурима – "ухо Амана" (на идиш "гоменташ") – треугольная булочка, начиненная маком с медом… В Мидраше рассказывается, что Аман после своего поражения ходил "согбенным, опечаленным, с закрытой от стыда головой и надрезанными ушами""[257].

Такая милая семейная сцена: родитель, не отличающий уже имени Амана от имени Мардохея, предлагает сынишке: "милый, не хочешь ли еще покушать плоти нашего врага?"[258].

И этот праздник почитается величайшим. Среди талмудических мудрецов "существует даже мнение, что когда все книги пророков и агиографов будут забыты, книга Эсфири все-таки не забудется, а праздник Пурим не перестанут соблюдать"[259].

В иудаизме Пурим это прежде всего детский праздник. "Вечером и утром в синагогах читают свитки Эстер. Принято шуметь (стучать ногами по полу, кулаками по столам и крутить специальные пуримские трещетки) при упоминании имени злодея Амана. Особенно усердно исполняют этот обычай, конечно, дети"[260].

Теперь, надеюсь, понятнее, почему христиане озабочены тем, что иудеи остались "на второй год в первом классе", в классе Ветхого Завета: в этом классе учили довольно-таки жестоким вещам[261]. И если иудеи так и останутся со своим ветхозаветным "буквариком" – то от них можно ждать "превентивных" выплесков агрессии.

В этом и состоит чудовищность этого "веселого праздника": из поколения в поколение он воспроизводит модель обращения с теми, кого евреи однажды сочтут своим врагом. Истории нет, прогресса нет. Роста духовного сознания и нравственности нет. Ветхозаветная кровожадность не преобразилась. Те нормы живы до сих пор. Архетип не отменен. Он продолжает расцениваться как образец, достойный воспроизведения (пока – ритуально-символического, при случае – реального)[262]…