Как Черномырдин спасал Россию

А в конце ноября 1998 года состоялся учредительный съезд лужковского «Отечества». И все стало ясно. Надежды лидеров НДР на то, что Кремль по старой дружбе возьмет под свое крыло терпящее бедствие движение, не оправдались. И Александр Шохин решился на отчаянный шаг — обратился к Юрию Лужкову с предложением об альянсе.

Эта встреча лишний раз подтвердила, что дела движения плохи. Шохин пришел к московскому мэру с программой из четырех пунктов: подписать соглашение о сотрудничестве, согласовать усилия по одномандатным округам, договориться о совместных акциях и оказать помощь в формировании «лужковской» фракции в Госдуме. Но мэр оборвал своего гостя на первом же пункте, заявив, что не видит необходимости в союзе с имеющим серьезные проблемы движением. На этом разговор и закончился.

23 декабря президиум политсовета движения «Наш дом — Россия» предложил депутатам от НДР обсудить вопрос о смещении Александра Шохина с поста лидера фракции. Сам Шохин на пресс-конференции в Москве заявил, что добровольно не уйдет, и пообещал «сражаться за свою партию до последнего патрона». Но дни его были сочтены.

Его рассказ о переговорах с Лужковым Виктор Черномырдин откомментировал кратко: «А кто тебя туда посылал?» И 24 декабря поздно вечером на закрытом заседании фракции «Наш дом — Россия» Александр Шохин был смещен с поста лидера фракции. Это уже походило на фарс, ибо экс-премьер, поначалу яростно и едко комментировавший в октябре 1998 года информацию о президентских амбициях московского мэра, к концу года сам начал искать к нему подходы. И всего через четыре дня после изгнания Шохина отправился на встречу со столичным градоначальником. Причем накануне экс-премьер вдохновенно рассуждал о перспективах сотрудничества с «Отечеством» вплоть до выдвижения единых кандидатов в избирательных округах на парламентских выборах. Лужков был сдержаннее: «Каким-то образом мы оценим политическую ситуацию… Ну и, пожалуй, все».

Переубедить Лужкова Черномырдину не удалось. После двухчасовой беседы он угрюмо констатировал: «Мы посмотрели политические вопросы. И у нас есть чем заниматься, и у “Отечества” есть чем заниматься. Мы договорились чаще встречаться».

А еще Черномырдин сообщил, что готов уступить «Отечеству» звание «партия власти». И грустно добавил: если Юрий Лужков убережет возглавляемое им движение «Отечество» от этого звания, «это будет высший класс».

Впрочем, агония еще продолжалась. На пост руководителя фракции был назначен Владимир Рыжков, но политологи отводили ему роль «гламурного могильщика» партии. И все же НДР как более или менее самостоятельная политическая сила продержалась еще как минимум год (официально — аж до 26 мая 2006 года) и даже приняла участие в парламентских выборах 1999 года. А лидер партии обогатил политический лексикон еще одним афоризмом. «Нет такого дела!» — ответил Виктор Черномырдин на предложение «Правого дела» выступить на выборах единым блоком.

Но падение НДР стало неизбежным, когда быстрый взлет Владимира Путина сделал фигуру Черномырдина нерелевантной в качестве возможного президента. Вскоре потеряли свой политический вес и губернаторы, составлявшие основу «Отечества — Всей России». Пережить потерю властных позиций не смогла ни одна из партий власти.

Итогом существования НДР стала в меру гуманистическая государственническая консервативная программа. Ее авторы обещали «ставить пределы власти, но не ограничивать ее дееспособность» и создавать механизмы «влияния граждан и общественных институтов на государственную власть», одновременно соблюдая гарантии «невмешательства в находящуюся в соответствии с законом деятельность массовых общественных движений, организаций, политических партий, религиозных объединений». В то же время черномырдинцы были намерены обеспечить «политическую и экономическую свободу каждого».

Но в целом «Наш дом» все же шел в правильном направлении. Идея создать «демократическое гражданское общество, создающее условия для творческой реализации свободной личности», оправдывалась клятвами «укрепить российскую государственность» и «отвергнуть проведение над страной экспериментов, противоречащих национальным интересам».

Другой политической новацией, введенной в широкий оборот именно авторами программы НДР, стало первое упоминание олигархов как силы, которой «не должен быть подконтролен демократический процесс», — что тоже в общем-то можно расценить как попытку уменьшить «роль личности в истории». Отчасти предвосхитили лидеры НДР и нынешнее понимание роли крупного бизнеса.

«Стержнем реформ» в программе движения была названа «идея национального накопления», воплощать которую в жизнь был призван «крупный концентрированный отечественный капитал», способный «реально укрепить государственность, поднять инвестиционную активность, увеличить количество рабочих мест, обеспечить устойчивый экономический рост». Бизнесменам было обещано: «то, что сделано в рамках приватизации, никогда не будет принудительно национализировано», а «собственность может быть изъята у собственника только в судебном порядке».