Как Черномырдин спасал Россию

Премьер ушел в отпуск в знаменательное время. Страна бастовала — от шахтеров до учителей и слушателей военных академий. Завершалась подготовка ответственного совместного заявления российского правительства и ЦБ по экономической политике, от которого зависела не просто «абстрактная» судьба страны, но и конкретная судьба кредита в $9 млрд от МВФ на три ближайших года. Завершалась и подготовка президентского послания, где «правительственная» (экономическая) часть должна была быть довольно представительной. То есть никаких объективных причин и условий для отпуска премьера не просматривалось.

В кулуарах заговорили об отставке Черномырдина.

Но он снова не без элегантности ушел от эскалации напряженности. Начав самостоятельную игру, Черномырдин — именно в силу своей весомости — сразу вызвал бы соединенную атаку соперников. При появлении сильной кандидатуры тихая капитуляция власти перед коммунистами отменялась бы, а потому реакция была бы яростно отрицательной. Сходной была бы и реакция Явлинского, для которого выдвижение Черномырдина означало бы конец надежд на гегемонию «Яблока» в либеральном электорате. Но и гнев Зюганова, и истерика Явлинского оказались бы детскими игрушками на фоне реакции не столько даже Ельцина, сколько «ближнего круга», которому премьер ломал всю игру.

Тут ставился бы под серьезное сомнение весь план — переползти под номинальной ельцинской крышей в новую президентскую четырехлетку и там уже, миновав выборы, выдвинуть из своей среды фактического правителя.

Ослаблять волю к открытой борьбе могла и надежда на то, что президент в конце концов поймет серьезность ситуации и, выбирая между аппетитами «ближнего круга» и спасением себя и государства, все же предпочтет последнее. Чувство, что там, наверху, всего лишь чего-то не понимают — одно из самых устойчивых в человеческой натуре. Наконец, Черномырдин — исправный служака («конь испытанный», как выражался Хасбулатов), который лишь тогда, в феврале 1996 года, добивая свой шестой десяток лет, впервые встал перед настоящим экзистенциальным выбором.

И он этот выбор сделал — в пользу Ельцина, презрев даже страстные заклинания руководящего состава НДР. Премьеру, к которому привыкли как к персонифицированной стабильности, помешали сделать решительный шаг те самые его качества, которые делали его приемлемым и с большой долей вероятности проходимым кандидатом в президенты, — сдержанность, солидность, рассудительность, способность консолидировать приверженцев. Но человек с такими качествами редко отличается властолюбием, а не имея Wille zur Macht (жажды власти), люди не рвутся к трону. Прежде казалось, что беда России в болезненном властолюбии ее ведущих политиков, теперь же выяснилось, что дефицит этого качества также порождает проблемы.

В апреле Виктор Черномырдин, выступая на открытии III съезда движения «Наш дом — Россия», призвал «без шапкозакидательских настроений» оценить возможности движения и активизировать все его силы для обеспечения победы Бориса Ельцина на президентских выборах. Это было, пожалуй, его единственное публичное выступление как политика — на все время подготовки и проведения выборов он целиком превратился в «просто» премьер-министра.

Как готовились и проводились президентские выборы 1996 года, известно достаточно широко. В общественный лексикон вошло и намертво закрепилось слово «полит-технолог», а также эвфемизм «коробка из-под ксерокса». Перед выборами тиражом 10 млн экземпляров выходила бесплатная еженедельная газета «Не дай Бог!», печатавшая негативные материалы в адрес лидера КПРФ Геннадия Зюганова, телевизор призывал: «голосуй, а то проиграешь», 13 олигархов писали письмо под диктовку политолога-коммуниста Кургиняна. 3 июля Борис Ельцин победил Геннадия Зюганова во втором туре, набрав 53,8 % голосов.

НДР пришлось пережить серьезный кризис. С должности председателя парламентской фракции ушел Сергей Беляев. Именно он фактически руководил партийной работой, а Виктор Черномырдин занимался делами НДР от случая к случаю. Заместителем премьера по движению стал руководитель аппарата правительства Владимир Бабичев, занявший на общественных началах партийный пост председателя исполкома. Считалось, что новая схема поможет движению встать на ноги. На деле разделение обязанностей вылилось в длительное противостояние Владимира Бабичева и Сергея Беляева, которого в итоге и выдавили из движения.

В Думе фракция НДР вообще осталась в изоляции и была не в состоянии влиять на принимаемые решения. Пребывание на задворках думской жизни поначалу не слишком беспокоило депутатов НДР. Много надежд они связывали с президентской кампанией. Один депутат сказал тогда, что фракция чувствует себя «форпостом, глубоко выдвинутым в расположение противника». Однако фракцию НДР до избирательной кампании не допустили. Беляев попытался организовать агитационные поездки на Дальний Восток и в Чечню, но начинание не получило финансовой поддержки со стороны штаба Бориса Ельцина и заглохло.