Как быть нормальным

Кто еще остался? Моя сестра, Маша. Не скажу, чтобы мы были близки в моем детстве. Все-таки разница в возрасте значительная - шесть лет. Когда ей нравились куклы - я только родилась. Когда мне нравились куклы – ей уже нравились мальчики. Когда мне начали нравиться мальчики – ее уже интересовали мужчины. Тут есть значительная разница. Ну и сейчас она уже ожидает ребенка, а я? Я ничего не ожидаю. Она в моей жизни не то, чтобы прямо близкий человек. Конечно, сестра и все такое, но она для меня скорее, как взгляд в будущее. Своеобразная машина времени, по которой я могу ориентироваться, что меня ожидает. Вот так я буду выглядеть, вот так я буду себя вести. Может прозвучит довольно грубо, но это достаточно удобно. Можно избежать многих ошибок, но с другой стороны – совершить много своих собственных. У Вас есть братья или сестры, док?

– Нет, я единственный ребенок в семье.

– Ну, по крайней мере, Вам не пришлось донашивать вещи за кем-то. Это неприятно, доложу. Не потому, что я брезглива, нет, скорее вопрос вкусовщины.

– Осмелюсь предположить, что твоя сестра не носила юбку-карандаш в восемнадцать лет.

– Верно. Хотя она училась на юриста, у них, мне кажется, это должна чуть ли не как униформа с первого курса. Но эта юбка – моя личная находка и гордость, на Асосе заказала. Вам нравится?

– Да, выглядит здорово.

– Спасибо. Ладно, про меня поговорили. Расскажите что-нибудь о себе, док, все-таки раскрываться совершенно незнакомому человеку не очень-то комфортно.

– Ты совершенно права. Беседа должна быть приятной и открытой в обе стороны. Так что я могу ответить на все твои вопросы. Тебя интересует что-то конкретное?

– Нет, нет, можно в общих чертах. Представьте, что подопытной крысе представляется ученый, который через пару минут устроит ей вивисекцию. Вот что бы он ей рассказал.

– Хм, меня зовут Борис Олегович Грайворонский. 36 лет. Родился в Москве. Отучился по специальности Клиническая Психология. Также прошел специальный курс по психоанализу и стажировку в Швейцарии. В разводе, есть ребенок. Дочь, пять лет. Зовут Алиса.

– Боже, как сухо. Я должна выворачивать всю себя наизнанку, а в ответ - 36 лет, в разводе.

– Извини, не знал с чего лучше начать.

– Ладно, из Вас таким образом что-то бесполезно спрашивать. Да и некультурно как-то с моей стороны. Вы мне все-таки вопросы задаете наводящие, а я в ответ какой-то тупой пример с крысой. Извините.

– Ничего, это я сплоховал. Думаю, у нас будет время узнать друг друга. Разумеется, если ты посчитаешь наши встречи полезными для себя.

– Полезными… это, конечно, здорово. Не знаю, многое в этом мире полезно, но оно почему-то не пользуется особым спросом. Хорошо, если бы они были интересными, ну или хотя бы не скучными.

– Поверь, мне тоже не очень хочется просиживать бесконечные и бессмысленные часы.

Поэтому я постараюсь приложить все усилия, чтобы тебе не наскучили наши встречи. Продолжу с твоего позволения. Ты упомянула, что твоя сестра отучилась на юриста, но ты выбрала историю искусств.

– Верно-верно.

– Могу я узнать, чем ты руководствовалась при этом выборе? Тебе нравится искусство?

– Хм, ну против него я точно ничего не имею. Думаю, этот выбор я совершила как раз благодаря старшей сестре. Я смотрела, что она там изучает, почитывала из любопытства ее учебники. И скажу честно, док, большего мрака я в своей жизни не видела. Какое-то бесконечное количество бессмысленных слов, сухих словосочетаний, монструозных абзацев, которые бесконечно ссылаются сами на себя. И все это с таким ужасно-серьезным выражением лица. Дело же не только в терминах и постулатах, дело в людях, которые всем этим занимаются. Меня Маша брала пару раз вечером на встречу с ее одногруппниками. Боже, какие же они все были… Я даже слово не могу подобрать. Отстойные… не, не описывает всю полноту ощущений. «Обсосные» можно сказать? Да, вот это уже ближе к истине. «Обсосные и скучные». А когда они хотели растрястись, немножко повеселиться – тогда прямо какой-то кромешный ад начинался. Не в плане какого-то непотребства или разврата, не. Они были на это неспособны, как будто бы Господь бог, если дает способность разбираться в этих бесконечных ссылках и процессах, то забирает возможность чувствовать нерв веселья. Так что во время этих встреч я либо сидела, закрывая рукой лицо, чтобы скрыть насколько высоко закатились мои глаза, либо выискивала портал в ад, чтобы как можно скорее провалиться на месте. В общем, насмотревшись на это все, я испугалась настолько, что решила выбрать нечто диаметрально противоположное - идти в искусство. Рисовать и танцевать меня особенно никогда не тянуло, так что оставалась только теория.

– А что ты можешь сказать о своих одногруппниках?

– Гордо заявить, что они не обсосные я, пожалуй, не решусь. Но с ними бывает весело, этого не отнять.

– Лиза, можешь ли ты сказать, что нашла среди них друзей?