Как будут без нас одиноки вершины

— Помнишь, Саша, как Кизель сказал, когда мы ехали в Париж: «У меня четыре желания — суп Кансоме, луковый суп; устрицы; стриптиз; рынок "Чрево Парижа". Всё ему удалось, кроме стриптиза. По тем временам это такой криминал! Но мы с Костей Клецко, тайком от всех, сели с I ардо в такси и поехали. Вытащил он справочник, а там 200 заведений, начинающих работать с 23 часов. Куда ехать? Гардо выбрал одно, приехали, нас встречает человек и смокинге. Проводит за стол. Не успели сесть, как к нам подходят три девушки. У одной эксцентрическое декольте, у другой просто одна грудь наружу, правда, красивая грудь. Тут подошли официанты, один несёт вино, другой закуски, третий сигареты. Гардо нас успокаивает, деньги есть, полученные за «Зуб Великана».

И стриптиз посмотрели. Высокого класса зрелище, красивый танец. Раздевание видели впервые, для нас это было просто откровение. За девиц Франко тоже заплатил, они были включены во входную плату. Мы так и не поняли, для чего они, — просто развлекать нас были должны или надо было переспать с ними. Видимо, второе, ибо хозяин заведения очень расстроился. Вам не понравилось? Может, заменить? Что вы ещё хотите?

Тогда всё это было для нас так необычно, а теперь по телевидению у нас одни голые задницы, смотреть противно.

Когда ночью шли по Парижу, по набережной Сены, везде стояли женщины. Конечно, все они хотят снять клиента, но как подходят, сколько такта!

— Не скажи, Володя. Мы с Герой тоже ходили по ночному Парижу, к нам тоже подходили. Мы говорим: «Не понимаем». А они отвечают: «Не понимай, не понимай! Советико импотентико!»

Помнишь, какая у нас была гостиница? В стиле ретро. Венские стулья, старинные комоды конца прошлого века, обои в стиле модерн. Симпатичная маленькая гостиница.

— Помнишь, как мы опаздывали на самолет? Видим, что опоздали на рейс, не рассчитали время. Каспин аж чёрный. Но рейс случайно задержали. Какое для нас это было счастье!

Австрийская школа альпинизма

В Австрии существует всемирно известная школа альпинизма. Тренерами в ней работают лучшие альпинистские гиды мира. И вот в нашу Федерацию альпинизма пришло приглашение принять участие в работе этой школы. Ануфриков звонит мне: «Поезжай». Вторым выбрали Володю Углова, как знающего немецкий язык. Правда, на месте оказалось, не очень он его знает, но это неважно.

Школа в горах. Порядок в ней такой: у тренера всего два ученика и занимается он с ними всего семь дней. Клиенты приезжают отовсюду. Инструктор-тренер получает шикарную форму и ходит только в ней. У меня по сегодняшний день сохранился свитер с водостойкой пропиткой и с эмблемой австрийской школы альпинизма. Руководит школой Фриц Моровец.

На общем собрании Фриц представляет клиентам тренеров, даёт каждому характеристику, называет их лучшие восхождения. По набору вершин у меня полный порядок. Семитысячники, по тем временам, высоко котировались.

Мне в отделение попались два здоровенных парня, на полголовы выше меня, где-то под метр девяносто, и одна девушка. Мы познакомились. Я сказал, что не очень разбираю по-немецки, плохо соображаю по-английски, но хорошо говорю по-русски и еще лучше по-украински. Ребята были французами. Сильные легкоатлеты, девушка из Израиля. Распорядок дня такой: 6:00 — подъём, играет лёгкая приятная музыка. 15 минут на туалет и завтрак, которого практически нет: «мюсли» (это овсянка с орешками), чай или кофе и несколько бутербродов с собой. В 6:30 уже выход на занятия, на скалы. Языковой барьер погашался за счёт жестов и показа. Всё было понятно! и без слов.

С Володей Угловым мы сначала старались быть поближе друг к другу, ведь он немного все-таки знал немецкий. Но в первый же день оба не поняли, когда у нас обед. Задержались на час. Я думал, у нас будут неприятности, но участники нас благодарили за то, что мы с ними лишний час позанимались.

— Ты, по старой привычке, называешь их участниками. Дурацкое это было название. Можно быть участником восхождения, но участником лагеря... Не по-русски. Но мы привыкли и не замечали этого.

— Нашими взаимоотношениями там и не пахло. И кормёжка не наша. Приходишь с занятий, тебе дают супчик, вроде нашего пакетного. Все маленькими порциями.

Такой же лёгкий ужин. Я думал, умру через три дня. Мы привыкли есть по-другому. И мы с Володей стали потихоньку добавлять в свой рацион то, что привезли для угощения, чёрную икру, чёрный хлеб, консервы. Гори всё огнём! Не помирать же с голоду. Мы привыкли, если хлеб, то полбуханки, если мясо, то в две руки. Но, ты знаешь, когда закончились наши продукты и мы вынуждены были питаться тем, что дают, мы стали привыкать к их количеству пищи. После этой поездки я стал есть гораздо меньше хлеба и вообще меньшими порциями.