И можно было бы списать это на простое ограбление, если бы в центре комнаты не лежала моя сменная мантия, разорванная и мокрая. Кажется, на неё кто-то помочился…
— Прошу прощения, — я вышел на улицу, весь белый и с трясущимися руками. — Как вы можете видеть, сегодня мне негде вас принять. Ночью лечебницу уничтожили, так что какое-то время вам придётся искать помощи в другом месте…
— Прошу вас! — выкрикнула женщина из толпы. — Посмотрите мою дочь, она умирает! Спасите её, умоляю! Сэры лорда забирали налог и искалечили её! Только вы можете нам помочь!
Схватившись за пустую раму двери, я пошатнулся. Голова закружилась сразу — и от осознания, и от мерзости действий существ из этого мира. Вот как я мог сейчас уйти, начать искать виновных, разбираться в произошедшем, если у моего порога толпы несчастных искалеченных созданий, искалеченных теми же, кто уничтожил моё детище?
— Ладно, — я ударил себя по щеке, пытаясь привести в чувство. — Все мужчины, что могут ходить — отправляйтесь в деревню и попросите любые стулья, лавки и ненужные тряпки. Несите их сюда. Милли пройдёт по толпе, пока я устрою место, и даст вам цвет.
Я махнул ушанке, чтобы она сбегала домой за цветными листьями, что мы вместе сушили. Раньше в отделении скорой помощи мы занимались подобным, так что я не зря готовился.
— Все, имеющие красный цвет, идут в первую очередь. Организуйтесь группами по пять-шесть человек. Если ваше ранение не серьёзное и может подождать несколько дней, отправляйтесь домой. Я не могу обещать, что успею принять вас до вечера. Так, всё. Начали.
Мы с Милли были все в пене от количества пациентов, которых со временем меньше не становилось. Только больше. Но я очень быстро выдохся ещё до полудня, ведь мана была не бесконечная. А вот поток пострадавших, как будто да. Их было так много, что я точно читал между строк, насколько жестоки рыцари в попытках изъять налог.
Но и в этот раз спас немало жизней. В основном вперёд брал детей, ну и сильно раненных. Милли очень помогала, точно выставляя очередь по тем, кто срочно нуждался в помощи. А потом, залечив рваную рану на груди сына мясника, я вдруг понял, что больше не могу. Маны просто нет. Даже если я попытаюсь использовать заклинание, то у меня просто ничего не получится. Мне не хватит чар, чтобы спасти ещё кого-нибудь.
— Прошу, — просипела старушка, держа на руках кошку, — помогите моей малышке. Они издевались над ней, чтобы я отдала последнее. У меня больше никого нет, лекарь. Больше никого не осталось.
А я сидел на земле и смотрел на это несчастное создание, из носа которого шли пузыри крови. Посмотрев на старушку, я ощутил ком в горле. Она плакала, прижимая к себе пушистое тело.
— Помогите, — шептала она, протягивая кошку. — Прошу, помогите же ей…
— Я не могу, — хрипло и тихо признался я, не поднимая головы. — Простите…
Старушка упала на колени в общей повисшей тишине. Только она по-старчески плакала, протягивая мне последнее живое, что у неё было.
Я не хотел этого, понимаете? Я не хотел стоять в эпицентре дерьмового мира, чувствуя исходящий зловонный запах! Не я должен видеть это всё и разрываться, понимая, что больше никому не могу помочь. Те ублюдки в алых плащах должны быть сейчас здесь и видеть всё, что они творят своими грязными руками!
— Ты что-то придумаешь, — Милли села ко мне, уткнувшись лбом в плечо. — Я верю в тебя, Яр. Ты — самый умный и честный человек, которого я когда-либо встречала. Если кто и сможет помочь этим людям, то только ты. Самых сложных ты уже излечил. Всё остальное очень просто и сил не требует. Как эта кошка. Совсем маленькое слабенькое заклинание…
— Слабенькое заклинание… — повторил я почти беззвучно за Милли и тут же резко поднял голову. — Ты гений, милая! Слабое заклинание!
Если апнутый «Исцеляющий свет» или «Скачки чар» требовали от меня десятки делений маны, то какой-то скил, не разу не прокаченный, вполне может затребовать пару единиц!
Открыв список всего, что мне доступно, я принялся листать бесконечные атакующие заклинания. Надежда уже почти исчезла, как вдруг в конце я заметил полученное от сумасшедшей принцессы «Целительное семя». Оно требовало всего единицу маны, а у меня успело восстановиться два десятка!
Создав семян на всю, я протянул их и старушке с кошкой, и мальчику с порезом над бровью, и беременной, держащейся за живот.
— Так, сейчас-сейчас, — бормотал я, читая описание скила. — Просто положите семена в рот, не глотайте и не жуйте.
Старушка первой уложила свою любимицу на лавочку, раскрывая силой пасть и вкладывая семя. Кошка даже не шевельнулась, но в следующее же мгновение вокруг пасти разгорелся яркий свет. Последнее деление хп домашнего животного дёрнулось и… появилось ещё одно!
— Да! — я с силой ударил кулаком в стену лечебницы, чувствуя внутри настоящий взрыв. — Чёрт, Милли, ты их спасла!