Для бесперспективных или слишком затратных с точки зрения прямой аннексии или колонизации стран предназначалась другая политика[86]. В устах президента Т. Рузвельта в 1904 г. она звучала следующим образом: «Любая страна, любой народ, который ведет себя хорошо, может рассчитывать на нашу сердечную дружбу. Если государство достаточно умело и достойно разрешает социальные и политические проблемы, если поддерживает порядок и платит по своим обязательствам, ему нечего опасаться вмешательства Соединенных Штатов. Постоянные несправедливые действия или бессилие правительства, влекущие за собой ослабление уз, связывающих цивилизованное общество, могут, в конце концов, потребовать вмешательства какой-либо цивилизованной нации, будь то в Америке или в любой части мира…»{815}.
Политика Т. Рузвельта вошла в историю под названием «дипломатии большой дубинки». «Между 1900 и 1933 гг. Соединенные Штаты вмешивались в дела Кубы 4 раза, Никарагуа — 2, Панамы — 6, Гватемалы — 1, Гондураса — 7 раз… Доминиканской республики в 1916г. в четвертый раз и держали там войска 8 лет. Вмешались в дела Гаити в 1915 г. и держали там войска 19 лет»{816}. Вмешательство, как правило, начиналось с революций, борьбы за свободу от испанских колонизаторов и т.п., после чего для защиты американской собственности и интересов вводились американские войска. Затем к власти приводилась марионетка, диктатор, а то и просто представитель американской компании, гарантировавший защиту американских интересов. И наконец, новому правительству навязывался кабальный кредит…[87]. О. Генри в своей книге «Короли и капуста» дал образное описание практического содержания этой политики: «Маленькие нации из оперы-буфф изображают из себя государства и играют в правительственные интриги, пока однажды на горизонте не появляется большое судно с пушками и не дает предупреждение, что бы эти нации не разбивали свои игрушки». Правил в этих государствах «банановый король, каучуковый князь, барон индиго и красного дерева» американец Фрэнк Гудмэн[88].
Если победят немцы — Европа превратиться в сплошной концлагерь; если победят союзники — Европа станет образцовым сумасшедшим домом…