Каюта

Ты его отхлебнул – и сейчас же понимаешь, что нет ничего лучше, и тебя затопила теплота, и голова тянется к столу, упала на руки, и ты уже спишь, а люди все еще слышны, потому что они где-то рядом…

Хочется…

Нас иногда железными называют…

Нас иногда железными называют.
Ага.
А Саня на пирсе плакал.
Только я и видел.
Бывает.
После автономки и не такое
Бывает.
Человек сам ничего не замечает.
Идет и плачет.
– Ты чего, – говорю, – Саня?
А он говорит:
– Да так…

Почему-то вспомнил…

Почему-то вспомнил,
Как жена встречала.
Обняла – и мы стояли, стояли
Молча.
А потом как зачирикала,
Не остановить.

Преставился…

Преставился.
Сказали – помер.
Мужик был отвратительный,
Вредный-превредный,
А тут, как узнал, что он концы отдал,
Так даже расстроился.
Не знаю почему.
Потом позвонили и говорят:
«Ошибка! Жив!»
И я подумал: «Вот сука, а?!»

Нужно лечь и сказать себе…

Нужно лечь и сказать себе:
«Не спать, не спать, только расслабиться», —
Тогда обязательно уснешь
Крепко.
Но как только зазвонит будильник —
Резко перекатился с боку на бок
И по нему рукой.
А жена говорит: «Ты меня пугаешь».

Утро. Холодрыга. Залив парит…

Утро. Холодрыга. Залив парит.
Вахтенный, балбесина, уснул
И по корпусу в воду сполз,
Как поплавок.
А я дежурным стоял.
Поднялся наверх —
Слышу сопенье.
Зверь, что ли, никак не разглядеть.
Потом вижу – плывет, чудище,
К штормтрапу.
В валенках, канадке, тулупе, шапке
И автомат на груди.
Ничего не потерял.
Я ему: «Купаешься, что ли?»
А он мне: «Ну-у…»

Авария случилась…

Авария случилась
С выбросом углекислоты.
А при пяти процентах
И дышится чаще,
И в жар бросает,
И я подумал: «Стоп! Только без паники», —
Потом пошел к начальству.
«Что?» – спросило начальство.
«Лучше бы всплыть», – сказал я.

Первокурсниками…

Первокурсниками
мы очень любили своих командиров отделений —
комодов.
Они были с третьего курса
и, казалось, все знали наперед,
всегда такие уверенные в себе
и во всем.
Это обожание не проходило даже тогда,
когда они нас наказывали.
Я все это вспомнил почему-то сейчас,
когда на меня смотрит столько матросских глаз.
В них надежда.
Ее нельзя обмануть.
А мне страшно, потому что
нужно посылать их в огонь
и самому туда за ними идти…

Эй! Вы!.

Эй! Вы!
Не сносить вам головы!
Не сберечь вам тела,
Теплого, злого, верткого,
Упрямого,
Пахнущего задохнувшейся рыбой…

Боль у плеча…

Боль у плеча,
А потом до локтя,
И кисть немеет.
Это груз сорвало, —
И он на вахтенного.
Его-то я успел оттолкнуть,
А сам вот…
Задело…
Ееееб… т…

Согнуться…

Согнуться,
Выбросить руки,
Схватиться за поручни,
Послать туловище вверх,
Опять согнуться,
Выбросить,
Схватиться,
Послать,
И еще, и еще раз…
А потом вдруг понимаешь,
Что ты давно уже…

Свист – и как по пирсу лупануло!.