Каюсь. Том 1

—Ага, нужна ты ему, как собаке пятая нога, – хмыкнула я, довольная Леркиной ремаркой. Но в следующую секунду прокляла себя за то, что вообще заикнулась об этом. Мне всего лишь хотелось похвастаться: мол, смотри, какой мужик «уделяет мне внимание», но я не ожидала, что Лерка решит этим воспользоваться.

– Я-то понятное дело, но вот ты… Попроси его, пусть проводит нас в клуб.

Я ошарашенно уставилась на подругу.

—Сдурела? Как ты себе это представляешь? – возмутилась я, нервничая.

– Очень просто. А что такого? Вас, можно сказать, сама судьба сводит. Надо ковать железо, пока горячо. Давай, а то он сейчас уйдет, а мы так и будем стоять здесь до утра. Ну, пожалуйста, Януль! – умоляюще посмотрела на меня подруга, сложив руки в молитвенном жесте.

Я закусила губу и задрожав от ужаса, забегала глазами, не зная, как выкрутиться из этой ловушки, в которую загнала сама себя. К Лерке присоединились остальные девчонки, поняв, что я могу обеспечить им путевку в клуб. Поэтому не выдержав такого повального прессинга, кивнула, настраиваясь стать посмешищем. Боже, и зачем я только выдумала всю эту историю с этим мужиком?

А вот будешь знать, как врать! – насмехался надо мной внутренний голос.

И ведь не поспоришь. Конечно, можно было послать Гельмс, сделав вид, что мне это все ни к чему. Но я прекрасно понимала, что Лерочка не столько хочет попасть в клуб, сколько взять меня на слабо да проверить на вшивость. Поэтому дать заднюю я никак не могла.

Мой «поклонник» с друзьями как раз подошел к охране. Девчонки со смехом подтолкнули вперед, а Гельмс подмигнула, как бы говоря, давай, докажи. Меня заколотило нервной дрожью, сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я, сама не понимая как, решилась и крикнула:

– Эй.

Но мой крик потонул в гуле голосов и доносящейся из клуба музыки.

Я сглотнула и попробовала вновь, только на сей раз громко:

– Эй, блондин!

В то же мгновение, как этот бред сорвался с моих губ, мир будто замер. Все сразу же уставились на меня и – о, ужас– «мой» блондин тоже. На адреналине я широко улыбнулась, хотя хотелось сквозь землю провалиться от стыда, и помахала. Бровь мужчины недоуменно взлетела вверх, когда он медленно оглядел меня с ног до головы. Я же, с застывшей улыбкой-гримасой, продолжала ему махать. Но заметив, как помрачнело его лицо, а взгляд стал жестким, прикусила дрожащую губу, прищурила один глаз и как в замедленной съемке опустила руку под общий хохот.

Поскольку я еще была пьяна, то только вопрошала, как можно быть такой дебилкой, а не молила высшие силы о мгновенной смерти. Боже, какое позорище!

(1)-PETA (англ. People for the Ethical Treatment of Animals) – организация, ведущая борьбу за права животных.

ГЛАВА 5

«В жизни есть только две трагедии: не получить того, чего хочешь или же напротив – получить. Причем вторая страшнее первой».

Исходя из собственных наблюдений, я склонен согласиться со стариной Уайльдом. В особенности это касается разбогатевшего быдляка. Страшное дело, когда бедолага заползает на вершину социальной лестницы. Философию нищего из него никакими деньгами не вытравишь, стань он даже самым богатым человеком в мире. Всегда будет мало, потому что скотина меры не знает ни в естественных нуждах, ни в удовольствиях, ни в чем бы то ни было.

И вроде бы да и хер с ним. Заработал, имею право на сибаритство и гедонизм, никому ничем не обязан! Только это на первых порах кружит голову, а потом начинается «в деньгах счастья нет, все осточертело, ничего не радует…» – налицо та самая Уайльдовская трагедия. И если она случилась в жизни, то есть только два пути: либо отказываться от всего и в глушь, либо пускаться во все тяжкие и извращаться, пока выворачивать не начнет.

Мне повезло в юношестве уяснил простую истину: знание меры – основа довольства жизни.

Умение жить так, чтобы наслаждаться – это особое искусство, точнее, даже труд.

Такие мысли проносились в моей голове, пока я стоял в пробке, направляясь в клуб моего знакомого. Он сейчас кислым голосом толкал пьяные речи о том, как все осточертело: Монте-Карло – херня, мисс «90-60-90» – херня, Ламборджини – херня, мидии – херня, жизнь – херня.

– Саныч, ты понимаешь, ни в чем не вижу смысла. Вот даже в бабах, —хохотнул он. Я хмыкнул. Уж если Диман разочаровался в бабах, то это действительно серьезно.

– Вроде красивая, все при ней, – продолжал он, – а я понимаю, что мне похер. Ну, вообще никак. Ты представь, до чего дожил?! Смотрю, а все на одно лицо и такие суки. Вот че это? Кризис среднего возраста или как?

–Это п*здец, дружище, – хохотнул я.

–Че ты ржешь, я те серьезно?!

– Да не ржу я, Диман, – заверил я его, давясь хохотом. – Понял, что тебя конкретно долбануло,– постарался я придать голосу серьезности, маневрируя в потоке машин и постукивая по рулю в такт тихо играющего инструментального джаза.