Каюсь. Том 1

На его ядовитую шутку я не обиделась, но все же для вида надула губки. Мы засмеялись, и прежнее настроение понемногу вернулось, пока рядом с нами не присела компания мажоров, и один из них не начал похотливо на меня пялиться, что сразу же вызвало у меня отвращение. Желание тоже можно проявить по-разному. Гладышев смотрел на меня так, что я чувствовала себя женщиной. Желанной, красивой, сексуальной и исключительной. Его взгляд обещал наслаждение и что-то дикое, необузданное, но приятное. Этот же кобель смотрел так, словно я кусок мяса, или проще говоря– одна сплошная вагина. Такой взгляд ничего не обещал, а только вызывал желание сходить помыться и смыть с себя эту мерзость. Передо мной был мудак в чистом виде, мнящий себя пупом земли и считающий, что внимание такого самца, как он, женщины или правильнее «телки» должны расценивать, как божью милость. Удивительно, что многие девушки ведутся на подобные уловки, принимая самолюбование за мужественность. Такие мужики и на одну ночь не лучший вариант. Опыта у меня нет, но почему-то я уверенна, что они и в сексе не особо блещут, хотя наверняка мнят себя королями.

От этих мыслей меня передернуло. На беспардонное разглядывание я ответила холодным взглядом и тут же отвернулась к Олегу.

-Поехали домой, -попросила я шепотом. Мне не хотелось портить нам вечер, а интуиция подсказывала, что это непременно произойдет. И не зря. Когда мы с Гладышевым поднялись, чтобы уйти, мажор вдруг тоже встал, и глядя на нас, нагло заявил своим дружкам так, чтобы было слышно и нам:

-Вот объясните мне, почему очкарикам фартит на охренительных баб? Че, медом что ли намазаны? Как не посмотрю, что не задрот очкастый, так телка на десяточку.

У меня все внутри оборвалось, и я с ужасом взглянула на Олега, который внешне казался невозмутимым, даже повеселевшим, но я то знала, что за этим может скрываться.

Меня заколотило от надвигающейся бури. А когда Гладышев ухмыльнувшись, направился к мажору, все внутри у меня похолодело, сердце заколотилось, как бешеное и началась паника. Я до сих пор отчетливо помню ту кошмарную потасовку на остановке. Повторять подобный опыт-худшее, что может быть, поэтому я должна была что-то сделать, как -то это остановить.

Мысли бегали как шальные, но ничего на ум не приходило. Хотелось броситься за Гладышевым, схватить и не отпускать. Но я понимала, что это ни к чему. Олег лучше меня знает, как поступить и просто так ничего делать не станет.

-Олеж, пожалуйста, поехали домой! –выдохнула я все же дрожащим голосом. Так тихо, что моя просьба потонула в грохоте музыки, но Олег, кажется, услышал. Обернулся и весело подмигнул мне.

Меня это озадачило, но не успокоило. Да и как тут успокоиться, когда вокруг толпа подвыпивших кретинов, а мой мужчина один?!

Гладышев же двигался прямо по направлению к мажору. Без церемоний врываясь в его личное пространство, подходя едва ли не вплотную, отчего зарвавшийся наглец, словно бойцовский петух выпятил грудь, готовый дать отпор. Только вот глаза трусливо забегали. Олег задавил его своим ростом, уверенностью и спокойствием. Несколько секунд он просто смотрел на петуха. Что такого было в Гладышевском взгляде, мне неизвестно. Но из опыта спортивной жизни знаю, что подобное воздействие способно еще до начала боя психологически сломать противника, подорвать его боевой дух. Пожалуй, вызвать страх – это самое главное. Если противник начинает бояться, можно считать, что он проиграл, так как совладать с собой в таком состоянии не так-то просто.

Кажется, мажор струсил окончательно. Но, как известно, страх толкает и на отчаянные выпады. Вот именно этого я боялась, когда он задиристо вскинул голову и грубо спросил:

-Че хочешь?

В ожидании ответа Олега я забыла, как дышать. Да и все замерли, приготовившись к чему-то.

Но однозначно не к тому, что последовало.

-Да помочь тебе хочу, а то че ты – бедолага на чужих баб заглядываешься, -добродушно ответил Олег, снимая свои наверняка дорогущие очки. – На, носи! Может, и тебе повезет – клюнет «телка на десяточку», – надел он их на опешившего мажорика и заботливо похлопал по плечу.

На пару секунд все изумленно замерли. Олег кивнул мне в сторону двери, и я последовала за ним. Как только мы двинулись на выход, мир словно ожил. Нам в спину ударил хохот компании отморозков, потешавшихся над своим дружком, который все еще никак не мог понять, что случилось.

Я бы тоже посмеялась, но переволновалась настолько, что силы покинули.

Только когда мы сели в машину, меня прорвало и я начала хохотать причем истерично, на грани слез. Но Гладышев, оценив мое состояние, сразу же решил отвлечь, не давая истерике развернуться в полную силу.

-Ни хрена смешного! –заявил он с почти искренним недовольством. – Возбудила пол зала своими танцульками, а я должен расхлебывать.

-А почему это только пол зала?– возмутилась я, чувствуя, как истерика отступает, и в который раз поражаясь умению Олега вот так тонко, ненавязчиво отвлечь человека, направить в более спокойное русло.