Кайтусь-чародей

Должен со стыдом признаться, что кругом валялись бумажки, сливовые косточки, окурки и битые бутылки. Даже газеты писали, что публика обнаружила своё полное бескультурье.

Но Кайтусь ничуть не огорчился: всё в один миг убрал слуга негритёнок.

И вот в воскресенье вечером на башне перед воротами и во всех окнах впервые загорелся свет. Выглядело это очень красиво.

— Богачу-то хорошо, — говорили люди, пришедшие целыми семьями полюбоваться с берега дворцом.

А Кайтусь отправил домой двойника и провёл первую ночь в своём новом жилище.

Он был счастлив. И теперь подумал о других: как он пригласит в гости одноклассников, директора (он добрый), медицинскую сестру (тоже добрая), воспитательницу (очень добрая). Да, всех пригласит, простит даже тех, кто приставал к нему.

Негритёнок принёс ужин: цыплёнка с салатом, компот, торт, чай. Кайтусь уплетает за обе щёки, потому что на свежем иоздухе хороший аппетит. Ест и обдумывает новые планы.

Когда все уже узнают, что он — чародей и добрый принц, надо будет перенести из Татр гору в Варшаву, чтобы детям было где кататься на лыжах и на санках. И ещё он устроит каток. Там для всех ребят будут всякие игры и угощения.

Все в Польше станут богатыми. А потом и китайцы, и эскимосы. Что-то он будет делать сам, наколдует, а что-то купит за деньги. И у всех будет работа и заработок.

На десерт Кайтусь съел сладкую, сочную грушу, а потом по винтовой лестнице поднялся на башню и стал смотреть на город

Справа королевский замок стережёт карабкающиеся вверх дома, в которых загораются и гаснут звёздочки окон. Золотыми искрами отражаются в воде фонари бульваров.

Кайтусю захотелось взглянуть в бинокль: он увидел на берегу маленькие тёмные точки — людей.

И тут он вспомнил, как во время школьной экскурсии на пароходике играла музыка.

А почему бы не попробовать? Прямо сейчас. Почему бы не приветствовать Варшаву музыкой?

Кайтусь дважды произнёс приказ. И Варшава услыхала небывалый концерт.

Остановились автомобили, чтобы не мешать. На улицах и площадях замерли прохожие. Открылись окна. Знатоки говорили потом, что первый раз в жизни слышали такое великолепное исполнение.

А чародей Кайтусь спустился по крутой железной лесенке в ванную комнату, снял рубашку и стал мыться душистым мылом.

— Сасан адан ра? — спрашивает негритёнок.

— Не понимаю.

— Может быть, господину принцу помочь?

— Не надо. Иди спать.

Кайтусь неожиданно рассмеялся. Ему вспомнилось, что он, когда был маленький, сказал маме: «Если бы я был волшебником, то сделал бы так, чтобы никогда не нужно было мыть шею и уши и чистить зубы». Четыре дня и три ночи провёл Кайтусь у себя в замке. В город выбрался всего раз.

Хлопнул он в ладоши — появилась моторная лодка. Кайтусь сел в неё, надел шапку-невидимку. Но в городе был он недолго. Ему больше нравится у себя в саду. Добавил он там беседку, велел петь птицам. У него есть собака, кролики, ёжик (как у Робинзона). Стену он сделал ниже, чтобы не закрывала вид на город. Да и зачем крепостная стена, если никто не нападает? И в комнатах он всё время что-то меняет, улучшает, переставляет. Придумывает, какую новую неожиданность приготовить на вечер, что устроить в воскресенье.

У Кайтуся интересные книжки, и он их читает, но время от времени отрывается, потому что разные важные мысли приходят в голову.

Когда и где появиться в первый раз? На острове, в королевском замке, на балконе в театре, на площади, в ратуше или, может, во время процессии по улицам города?

Что сказать, какую произнести речь?

Его речь будет короткой

Во-первых, он попросит прощения за всё, что натворил, когда был легкомысленным мальчишкой, и пусть каждый скажет, какой потерпел ущерб и чего за это хочет.

Потом пригрозит врагам Польши, чтобы не вздумали из зависти напасть на неё или причинить какой-нибудь вред. Предложит им немножко подождать. Он постарается, и всё будет хорошо.

Странно ему только, что газеты ничего про него не пишут, будто забыли или вообще не знают.

«Когда я делал глупости, они печатали чрезвычайные выпуски, а про концерт ни словечка не написали».

Ну, прямо как в школе. Все начинают кричать и ругаться, если что-то пропадёт или сломается, или окно разобьют, или чернила прольются. Если день прошёл спокойно, о нём вообще не говорят. Зато стоит произойти какой-нибудь неприятности, сразу поднимается крик. Можно подумать, будто лень и невнимательность куда важнее, чем прилежность и старательность.

Не знает Кайтусь, что газетам запретили писать про него. Но скоро, бедняга, он об этом узнает.

Во второй вечер, кроме музыки, Кайтусь устроил танцы на стене и на террасе. Был прекраснейший балет при свете бенгальских огней и живые картины.

А в третий вечер он показывал кино на огромном экране, чтобы можно было смотреть издалека. Долго варшавяне стояли на берегу. Даже детям разрешили позже лечь спать.

«Пусть получают удовольствие», — думает Кайтусь, радуясь, что у него всё так здорово получается.

Но вот весь четвёртый день Кайтусю было не по себе. Как будто он предчувствовал что-то скверное. Предчувствовал, что произойдёт ночью.