Кайсе

— Прошу вас, послушайте, — осторожно начал Николас. — За Микио Оками охотится не простой убийца из якудза. — Энергией своего сознания Николас заставлял ее сосредоточиваться на его словах. — В одном вы правы. Этот человек в особняке очень опасен. Он владеет знаниями Мессулете, самой древнейшей секты колдунов. Конкретная форма колдовства исходит из сознания. Они психонекроманы. Вы понимаете, о чем я говорю.

В ее глазах сиял огонь, сродни вспышке перед тем, как солнце пересекает линию горизонта.

— Согласно преданиям, Мессулете обладали способностью черпать энергию из космоса, ту божественную материю, из которой создавалась Вселенная.

Казалось, Челеста вся дрожит.

— Вы в своем уме? Говорите о богах.

Николас кивнул.

— Сейчас мы так близки к богам, что вы даже себе представить не можете. — Николас взял ее за руку. — И одного из Мессулете прислали сюда. Для чего? Если Оками-сан прав, то, значит, для того чтобы расправиться с ним.

— О... Господи!

До дворца Оками-сан они весь путь бежали бегом. Челеста своим ключом открыла переднюю калитку, и они пронеслись по двору. Канал был совсем рядом, вода чернела, подобно льду в ночи. Холодный дождь тяжестью своих капель напоминал крупную дробь, ветер срывал с грушевого дерева листья и гонял их взад-вперед. Двор был как бы залит кровавыми каплями лепестков роз и бугенвиллей.

Когда Челеста отворяла входную дверь, ее руки дрожали.

— Оками-сан, — крикнула она с порога. Света в доме не было. — Боже, — простонала она, — мы опоздали!

По лестнице они взбежали на второй этаж с его выходящими на Гранд-канал огромными окнами. В гостиной было прохладно, все окна были открыты, слышался звук хлопающей рамы.

Челеста подошла к окну в дальнем углу комнаты и, опустившись на колени на одну из подушек, выглянула наружу, всматриваясь в даль.

Он мог бы, конечно, спросить: «Вы его видите?», но понял, что в этом нет необходимости.

Конвульсивным движением Челеста отпрянула от окна и прикрыла фрамугу. Затем повернулась к нему.

— Его там нет, — сказала она. — Но вы уже об этом знали? Ведь знали? — в голосе Челесты слышались какие-то обвиняющие нотки.

Николас кивнул.

— Если бы здесь побывал Мессулете, я бы ощутил это. Убийство Оками-сан не осталось бы для меня незамеченным — была бы иная атмосфера, атмосфера возбуждения, некоего магнитного поля.

— Как сухо вы об этом говорите.

— Челеста, но это факт.

Некоторое время она смотрела на него холодным взглядом, и Николас никак не мог до конца постичь смысл этого взгляда.

— Я осмотрю этот этаж, а вы проверьте внизу, — сказала она.

— В этом нет необходимости, — возразил Николас наблюдая за ней. — Его здесь нет. Челеста.

Кровь бросилась ей в лицо, а руки сжались так, что побелели суставы.

— Так он жив или мертв? Что об этом говорит ваша магия?

Так вот оно в чем дело. Оказывается, не только Тау-тау приводило ее в ужас. Он сам вселял в нее страх.

— Вы не понимаете, — ответил Николас. — Я не знаю.

— Послушайте, ведь вы же абсолютно уверены, что разузнаете о том, что здесь произошло, гораздо быстрее, чем я.

Ее трясло, на длинной шее вздулись вены. Николас приблизился к ней и встал рядом.

— Мы разузнаем вместе.

Он посмотрела на него каким-то загадочным взглядом.

— Такая огромная власть, — произнесла Челеста. — Почему я все время доверяю вам?

Из гостиной они прежде всего направились в спальню Оками-сан, но ничего наводящего на след там не обнаружили. Кровать была застелена, одежда аккуратно развешена в шкафу, тщательно сложенное белье лежало в комоде, личные вещи на своих обычных местах.

— Ну, по крайней мере, он не сбежал, — заметила Челеста, указывая на дорожный чемодан, мирно покоящийся на верхней полке встроенного шкафа.

— Но его могли похитить, — предположил Николас, когда они обследовали кладовку. — У Оками-сан были телохранители?

— Чтобы привлекать к нему внимание? — Челеста покачала головой. — Кроме того, несмотря на свой возраст, он по-прежнему был в хорошей форме и мог защитить себя.

Они прошли в холл, и Челеста добавила:

— Одному Богу известно, откуда у него были такие навыки в боевом искусстве. Впрочем, он занимался этим всю свою жизнь.

Николас бросил на нее оценивающий взгляд.

— К тому же у него были вы.

— Да, у него была я, — согласилась она, толкая дверь, ведущую в кабинет. — Ему пришлось долго выламывать мне руки, прежде чем я согласилась на встречу с вами.

— Утешительно.

— Я не хотела оставлять его.

— Сейчас я понимаю почему.

Следом за Челестой Николас вошел в разгромленный кабинет Микио Оками. Казалось, по комнате пронеслось цунами: все бумаги разбросаны, страницы из книг вырваны, массивный рабочий стол перевернут, задняя крышка отодрана, ящики вытащены и разломаны, картины в рамах сброшены со стен, холсты отделены от подкладок, зияющие дыры темнели на оштукатуренных стенах, где они когда-то висели.

— Боже милостивый, — выдохнула Челеста.

Николас, опустившийся на колено за перевернутым столом, спросил:

— Какого черта они здесь искали?