Кайрос

Молчание куда больше провоцирует на нетерпимость и злость, нужно было что-то отвечать. В памяти непроизвольно всплыл тот кусок старой жёлтой бумаги, на котором она смогла разобрать только одно слово. Затяжная паническая атака, которая должна была уже отступать, по всей видимости, только набирала обороты. Слова сорвались с губ, как выстрелы, канонадой летящие в пространство, бесцельно гуляющие по воздуху, а пролетая мимо, с неприятным резким свистом царапали барабанные перепонки, даже не пытаясь маскироваться под правду.

– Меня зовут Оливия. Я из Гринверга.

– Гринденберга, – поправила её черноволосая незнакомка.

Голос звучал так себе, надломанный и жалкий писк. Коротенький чёрный локон узкоглазой брюнетки слегка покачнулся, полностью обнажив ужасный рваный шрам возле правого виска, когда она подалась чуть вперёд. Медленными шагами начался динамичный обход вокруг. Приходилось поворачивать в сторону незнакомки и вертеться на месте, чтобы сохранить позицию, – стоять к ней лицом и ни в коем случае не оказаться спиной.

Наконец, остановившись на месте, хищница продолжила допрос.

– Оливия из Гринденберга, и что ты делаешь здесь одна и без оружия посреди Серебряного Леса в доме Эрин?

Без понятия, почему этот зелёный лес называется Серебряным и кто такая Эрин, было ясно, что соображать нужно быстрее. Ничего не зная о том, где находишься, что здесь происходит, с кем ты имеешь дело, сложно что-то придумать внятное. Слова и мысли крутятся в голове, но на язык совсем не идут. Назвать оружием корявый неотесанный брусок в руках было тоже смешно, но тем не менее, услышав это замечание, опускать вниз кусок дерева не хотелось. Острым колышком он по-прежнему был направлен в сторону неожиданной гостьи.

– Я просто остановилась здесь на ночлег. Вот и всё. Не думала, что кто-то может прийти.

В этот раз голос уже не так сильно дрожал, чем при ответе на первый вопрос. Почти удавшаяся спокойная интонация была щедро вознаграждена внутренним молчаливым самокомплиментом.

– Вот как?

Искорка блеснула в глазах чёрной хищницы, она сделала шаг вперёд и скрестила руки на груди. Издевательская ухмылка исказила лицо.

– А куда же ты держишь путь, позволь узнать.

Кажется, сработало. Чтобы не казаться совсем запуганной, Лунара решила сделать вид, что не боится и не собирается отвечать на все вопросы. Правда, попытка была скорее экспериментальной, голос по-прежнему вздрагивал преимущественно на гласных буквах, поэтому, вместо холодного отказа, её ответ прозвучал скорее как недосказанная неуверенная икота.

– А это уже моё дело, куда я держу путь.

Ничуть не оскорбившись, а скорее, наоборот, приободрившись, незнакомка стала ещё довольнее, чем была, словно слова Лунары были полным и чётким ответом на поставленный вопрос или приятной шуткой, а не грубым замечанием, что не нужно совать нос в чужие дела.

– Значит, ты, вероятно, здесь ожидаешь хозяйку? – подначивала она.

Сотни мурашек, как тупые иглы, вонзились по всему телу. Съёжившаяся кожа и холодок напомнили в очередной раз о том, что страх никуда не уходил. И с чего вообще было убеждение, что тут никто не живёт.

Насквозь прогнившая постройка с разбитыми стеклами вместо окон без мебели с одной единственной лежанкой, покрытой ковром, как бы намекали при первом взгляде, что в этом захолустье вряд ли кто-то мог бы обитать. Так бы подумал любой человек на её месте. Не понимая ничего, что происходит вокруг, поверить можно было во что угодно. Поэтому очевидным снова было решение соврать. Отступать уже бесполезно, ложь цепляется за ложь, и этот поток уже не остановить. Говорить о том, что ты здесь на ночлеге без решения хозяйки, – всё равно что открыто признать себя взломщиком и вором. Симпатизирует ли эта хищница таковым – можно только догадываться.

– Я скажу ей, что вы заходили. Как вас представить?

Пухлые губы брюнетки расплылись в широкой улыбке. Если бы кто-то, не зная всего, что здесь происходит и не видевший, как началась эта беседа, вошёл бы прямо сейчас, то решил бы, что это просто дружеская беседа старых друзей, обменивающихся улыбками и любезностями, которые давно не виделись и рады друг другу. Не принимая во внимание, конечно же, Лунару с непонятным куском дерева в руке.

– Моё имя Тара Калвин из рода Калвинов. Я прямой потомок рода Белых и Чёрных Хранителей, – отчеканила брюнетка. – Мой долг – защищать Серебряный Лес и Золотую Долину… – а затем язвительно добавила: – Гринденберга.

На последнем слове был сделан многозначный ясный акцент. В эти слова были вложены особые сокровенные мотивы наравне с почтением и безграничной гордостью.

– Нашего Гринденберга, – усмешка добавляла яду её словам. Она в открытую смеялась тому, что они якобы из одних земель. – Оливия, какое прекрасное имя. Наверное, тебя назвали в честь нашей центральной Ратуши?

Еле заметный кивок головой не выражал ровным счетом ничего. Отвечать было очень опасно, молчать – куда рискованнее. Вопрос-проверка слишком хорош, чтобы его обойти. Но попробовать стоит.

– Вряд ли мы из одного и того же Гринденберга. Он далеко отсюда.