Каина

— Рад познакомиться, — ответил он сдержанно, и в его глазах Манинье не удалось прочесть ни удивления, ни тем более смятения.

— А кто эта женщина? — спросила она, не скрывая своего неудовольствия.

— Каталина Миранда, — сухо представилась Каталина.

— Куда едешь? — грозно спросила у нее Манинья.

— Сеньора, хватит, оставьте их, нам надо спешить, — осторожно взяв Манинью за локоть, тихо проговорил старый индеец, тоже находившийся в ее свите.

— Не вмешивайся, Гуайко, — отмахнулась от него Манинья. — Так куда же ты держишь путь? — вновь обратилась она к Каталине.

— В Колумбию, — ответил за пассажирку Рикардо.

Каталина промолчала, сообразив, что ему виднее, как вести себя в этой ситуации.

— И весь груз вы везете в Колумбию? — спросила Манинья, явно заинтересованным взглядом окидывая лодку Рикардо.

— Все-таки вас здесь что-то привлекает? — миролюбиво спросил он, стремясь избежать возможного конфликта.

— Я же сказала: мне нужны твои глаза. — Манинья пристально взглянула на Рикардо.

— Но я вернусь за ними потом. А пока... Пока возьму твою козу! Она лишняя на борту! По сельве лучше продвигаться налегке.

— Бенито, передай сеньоре козу, — продемонстрировал любезность Рикардо.

Когда они снова двинулись по реке, Каталина спросила у него, кто эта чудовищная женщина.

— Почему же чудовищная? — криво усмехнулся Рикардо. — По-моему, она красавица. Вы не находите?

— Зачем вы сказали ей, что везете меня в Колумбию?

— Нехорошо, когда посторонние знают, куда человек едет, — буркнул Рикардо.

— Господи! Как я ненавижу эту реку, эту сельву! — с досадой произнесла Каталина. — Тут вся земля кишит дикарями, вроде этой женщины и вроде...

— Меня, — продолжил за нее Рикардо. — Что ж, вы правы. Поэтому идите лучше спать, только не забудьте намазаться вот этим, — он протянул Каталине тюбик с кремом от комаров. — Берите, берите. Не то мошкара до утра сожрет вас.

— Я не понимаю тебя, Манинья, — встревожено произнес индеец Такупай, когда лодка Рикардо отчалила от берега. — Накануне ты говорила, что видишь золото, и мы отправились за ним. Зачем же надо было поворачивать вспять, приставать к этим людям? Или ты больше не видишь золота?

— Вижу, Гуайко, вижу. Если бы не его солнечное сияние, то я бы не отпустила так просто этого мужчину с огненными глазами.

— Манинья, опомнись! — испуганно одернул ее Такупай. — Ты забыла, к чему это приводит?

— Нет, я помню, — мечтательно произнесла Манинья, и блаженная улыбка озарила ее лицо. — Такие глаза были только у одного мужчины из всех, кого я знала. А знала я многих! И всех — бросала! Потому что Манинья сама берет мужчин и сама же их бросает... Да...

— Прошу тебя, хватит предаваться воспоминаниям. Мы должны торопиться, пока твое видение не исчезло, — напомнил Такупай.

— Только один меня бросил! — не слушая индейца, исступленно продолжала Манинья.

— И это был мужчина с огненными глазами! С тех пор я не встречала подобных глаз.

— Манинья, остановись, — взмолился Такупай. — Не надо вспоминать, что было раньше. Не надо ввязываться в новую опасную историю! Ты же знаешь, что огненные глаза не предвещают ничего хорошего.

— Да, Гуайко, ты прав. Сейчас я должна думать только о золоте. Эй! — крикнула она остальным членам свиты, расположившимся чуть поодаль в ожидании распоряжений госпожи. — Отплываем!

— Постой, постой, куда ты велела плыть? — в отчаянии воскликнул Такупай, увидев, что их лодка направляется вниз по реке. — Тебе нельзя туда, Манинья! Там — Сан-Игнасио-де-Кокуй! Не стоит возвращаться туда.

— Кому принадлежит эта сельва, Гуайко? — встав в позу повелительницы, спросила Манинья.

— Тебе.

— Значит, Манинья Еричана пойдет туда, куда ей захочется.

— Но, Манинья!.. — умоляюще восклицал Такупай, опустившись перед госпожой на колени. — Там нас ждет беда.

— Манинья Еричана — хозяйка всего! Она никого не боится, и никто не посмеет причинить ей вред! — стояла на своем повелительница сельвы.

Такупай обреченно махнул рукой и умолк. Ему было страшно даже подумать о том, что ждет Манинью впереди. Эта встреча на реке с Рикардо Леоном и девушкой, назвавшейся Каталиной Мирандой, заставила Такупая внутренне содрогнуться. Он сразу с ужасом представил, как могут дальше развернуться события. А тут еще Манинья заупрямилась — во что бы то ни стало ей опять понадобился мужчина с огненными глазами! Как же остановить ее? Как убедить? Ведь не может же Такупай рассказать ей всю правду! Не должен рассказывать! Иначе случится еще большее несчастье...

— Сколько лет прошло с тех пор, Гуайко? — услышал он властный голос госпожи.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он и почувствовал, как мертвящий холод охватил все его существо.

— Не прикидывайся дураком. Ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю.

— Двадцать пять, — вынужден был повиноваться Такупай.

— Да, у него были огненные глаза, и он меня бросил, — пробормотала Манинья. — Двадцать пять лет тому назад...

Понимая, что госпожа вновь предалась воспоминаниям, Такупай решил проявить безжалостность: