Кайа. История про одолженную жизнь. Том 2

— Хорошо, — ответил Николай Семенович, — принеси мешок!

— Так точно!

Затем, Николай Семенович обратился уже ко мне:

— Вы все сделали очень хорошо. Теперь, если он сделает что-то не так — его вздернут за убийство супруги.

Нож у убийцы собственной жены забрали.

Несколько минут спустя. Согнав с колен кошку, я, встав с кресла на негнущихся ногах, пошел в сторону двери, на выход из дома.

Проходя мимо сидящего у трупа своей супруги, в луже крови и мочи, рыдающего предателя, я остановился и сказал, не глядя на того, удивившись, насколько ровно прозвучал мой голос:

— Ну что ж, свой выбор вы сделали. Живите…

И пошел дальше. Кошка шла за мной.

— Знаете, барышня, — вдруг позади раздался голос Аркадия, на удивление спокойный, — в один прекрасный день, вы заплатите за то, что произошло здесь. Не может такого быть, чтобы не заплатили.

Я вновь остановился, посмотрев на него через плечо и ответил:

— Возможно. Однако, сейчас — ваш черед платить по счетам.

Не говоря более ни слова, вышел из дома и спустившись с крыльца, согнулся. Меня начало «выворачивать наизнанку».

Глава 48

Санкт-Петербург. Главная резиденция императорской Семьи. За несколько дней до произошедших с Аркадием Станиславовичем и его супругой печальных событий.

В зимнем саду. В плетеном кресле, в одиночестве, что для нее было совершенно не характерно, сидела самая могущественная женщина Империи. По крайней мере, пока. Она задумчиво наблюдала за тем, как с ветки на ветку перелетают экзотические птички, привезенные сюда из «заморских территорий». Впрочем, несмотря на то, что в Саду она находилась без своего обычного сопровождения, одна она здесь и сейчас не была.

Одна, да не одна.

В паре метров от ее кресла, стоял невзрачный мужчина, неопределенного возраста, в невзрачном же костюме. Мужчина, да. Но, не человек. Ведь у любого, даже самого никчемного человека, должно быть собственное имя. Обязано быть! А у стоящего перед ней, имени не было. Вернее, оно наверняка когда-то было, конечно, ведь должны же были родители как-то назвать своего ребенка. Но, человек, пришедший делать свой доклад, не слышал его уже очень много лет. Так много, что, возможно, и сам забыл, как его когда-то звали.

Одним словом, «тайный человек».

Государыня была очень опытным и ловким политиком, а поэтому, несмотря на то, что изнутри ее раздирала злоба на гостя, впрочем, не только на него одного, внешне она оставалась спокойной.

Она не без удовольствия наблюдала за тем, как ее умение, оттачиваемое годами, делать так, при необходимости, конечно, что ее собеседник чувствовал себя «не в своей тарелке» рядом с ней, работает даже на ее бесстрастном госте.

— … И в результате, я утратила расположение Его императорского Величества, моего законного супруга, — нарушила, наконец, Государыня свое молчание, — в конце-концов, в случившемся виновата сама. Ведь именно я доверила это, казалось бы, плевое дело, тем людям, которым, как выяснилось, нельзя доверить даже выносить ночной горшок, без того, чтобы они его не разбили или не потеряли! И ладно бы, только Николай и его головорезы, но «вы»!

Она замолчала.

— Когда Вдовствующая Государыня передавала мне ту папку, она сказала, что «вы» — средство верное. Безотказное. И крайнее. Способное решить любую мою проблему, за очень редким исключением, проходящую по «вашей» тематике. Но, что я в итоге вижу? Я «вам» поручила лишь проконтролировать чужую работу и доделать ее, если потребуется! Но, мало того, что должно было быть сделанным — не сделано, однако, «вы», также, умудрились расколотить «ночной горшок» столь громко, что это вызвало один из самых крупных политических кризисов на моей памяти!

— Ваше императорское Величество, — ответил гость, — что касается не увенчавшейся успехом попытки тех специалистов, чью работу «мы» должны были проконтролировать — неудача случилось во многом потому, что субъекту, к которому применялись их усилия, было послано предупреждение…

— Кем? — поинтересовалась Государыня.

— Сообщение было послано с незарегистрированного устройства, весьма хитрым способом, так что установить, откуда именно отправлялось сообщение и кем конкретно, технически невозможно…

— Я поняла, — перебила она говорившего, — впрочем, я догадываюсь, кто ее предупредил.

Технически невозможно, как же!

Некоторое время в зимнем саду были слышен лишь птичий гомон, Государыня размышляла.

— Почему «вы» недоделали дело до конца? — спросила она. — Ибо, как я слышала, «вы» гордитесь тем, что не знаете провалов.

— Было Его распоряжение «прекратить». Также, Он распорядился передать, что Вам не следует пытаться организовывать это вновь.

— Ясно, — сказала Государыня, — есть ли нечто, могущее увязать мое имя со случившимися неприятностями?

— Он взял ситуацию под личный контроль. Вам переживать не о чем и незачем.