Кай 4

— Мне сложно сказать, Кай, — Хаби опустил глаза, — Еще ни один боец у нас не задерживался так надолго. Все привыкли что они быстро умирают в одном из боев, и просто покупается следующий. Подобные тебе нам никогда не попадались. Признаться, я даже не мог подумать, что халиф твой контракт истолкует таким образом, и по-настоящему верил, что тебе удастся стать свободным.

— А ты? Хотел бы ты стать свободным? Тебе нравится служить ему? — я внимательно продолжал наблюдать за его реакцией.

— Мои желания ничего не меняют. Я, как и многие, связан тенкатом и даже хирму тебе пронести не смог. И не спрашивай откуда он их берет, я все равно ни знаю.

— Не надо больше хирмы, Хаби, я от нее превращаюсь в тупое животное. В какой-то степени я даже рад, что так получилось с моим заключением… — я постепенно начал подводить тему в нужное мне русло, — А ты давно служишь Ашаху-туль-Хани?

— С семнадцати лет, а что? — в его взгляде появилась заинтересованность.

— Ты, наверное, знаешь всех халифов и их приближенных рабов?

— Конечно! До единого! Во время великого турнира все правители собираются в Бен-Тулуре и очень много общаются между собой. В этом месте проводится Совет, заключаются самые серьезные сделки и определяется общий курс развития страны. У таких как я свой праздник. Дворцовые заботы остаются позади на целую неделю, и это хорошее время, чтобы обсудить накопившиеся сплетни и отдохнуть. А зачем тебе это?

— Не доводилось ли тебе слышать о каких-нибудь странностях в поведении одного из халифов за время своей службы?

Ну же Хаби, пожалуйста, не разочаруй!

Он ненадолго задумался, а затем звонко хлопнул себя ладонью по бедру и рассмеялся:

— Было! Точно было! Семнадцать-восемнадцать лет назад. Осам-толь-Мукаши — халиф из мелких. Говорят, он вернулся с торжества Шиям сам не свой. Полдня искал туалет в собственном дворце и не узнавал собственных жен и рабов, представляешь! — Хаби расхохотался, — Никто так и не смог понять, что это была за болезнь, но он достаточно быстро поправился. А тебе что-то об этом известно?

Я внутренне возликовал, но удержался и не подал виду.

— Нет, это меня не интересует. Я имел ввиду другое: был ли халиф, который пытался изменить существующий в Далии порядок? Отказаться от традиций предков? — ляпнул я первое, что пришло на ум, чтобы свернуть с темы и отвести возможные подозрения.

— Нет, таких не было, — нахмурился Хаби, — Его бы живо казнили прямо на Совете, а имущество поделили. Заветы праотцов непоколебимы, Кай.

— А какие еще есть традиции, о которых я не знаю? Например, на Великом турнире. Расскажи, мне интересно.

— Понимаю, — улыбнулся распорядитель, — Сидеть в четырех стенах целый месяц — то еще удовольствие! Ну что же, одна из интереснейших традиций, которой удивляются чужаки…

Он начал долго и нудно рассказывать о ритуалах, обрядах и церемониях, а я внимательно слушал, отделяя необходимую информацию от пустышек. Судя по всему, шансов встретится лицом к лицу с халифом Осам-толь-Мукаши, или правильнее сказать — мимиком Мэти Лонделом, если называть вещи своими именами, у меня минимальные. Однако, если выиграть турнир, победителя поздравит лично каждый из правителей Далии, и это мой шанс!

— Спасибо, Хаби! Было очень интересно, — поблагодарил я неутомимого рассказчика, — У меня есть к тебе одна просьба. Не мог бы ты принести мне кусочек черного обсидиана?

— Зачем он тебе?

— Хочу сделать амулет на удачу! Впереди тяжелое испытание.

— Думаю, Ашах-туль-Хани не будет возражать из-за такой мелочи. Я постараюсь.

Распорядитель покинул комнату, а я начал одну к одной подбивать детали своего будущего плана, выискивая в нем слабые места. И самым неоднозначным во всей моей затее был именно халиф-самозванец. От того, как он отреагирует на мое послание, могла зависеть вся моя последующая жизнь. Вторым, не менее важным обстоятельством, было выиграть предстоящий турнир. Надеюсь, у Ашаха-туль-Хани хватит мозгов, чтобы наконец-то выпустить меня из заточения и дать время хоть на какую-то подготовку.

Я оказался прав в своем последнем предположении. Хорошее поведение дало свои плоды, и вскоре поле было снято. Мне снова позволили жить в своем домике и дали возможность регулярно тренироваться, однако теперь за мной неукоснительно наблюдала стража. Халиф решил перестраховаться, хотя я не понимал зачем. Остатки тенката исправно продолжали мне мешать сделать любой выпад в его сторону или хоть как-то ослушаться. Личными встречами он меня теперь не баловал, да и мне самому не хотелось этого.

Оставшиеся две недели до турнира я посвятил подготовке, и в какой-то степени был даже рад, что меня больше не отвлекают женщины. Я полностью исключил прогулки на правую половину дворца, дабы лишний раз не подвергать себя соблазнам и отвлекающим мыслям.