Кай

Йенни не знала. Никто ничего не ведал. Разве что Сеятель догадывался и, возможно, именно поэтому проявлял к Каю интерес. То, что Кай искренне ненавидел, презирал и в то же время боялся, уже не раз спасало его жизнь…

Отогнав прочь путаные мысли, Кай молча принял из рук Герды уже зажженную лампу.

Вместе с господином Хаконом они вышли на улицу, все небо – луна и звезды – было плотно затянуто облаками, а лес, начинавшийся сбоку от соляной горы, нависал над Хальштаттом и светился на окраине десятками огней. И несмотря на пламя, Малервег выглядел словно бедствие, готовое вот-вот обрушиться на своих жертв.

Огни все еще стекались к его краю – каждый мужчина, вышедший на поиски в этот вечер, сжимал в руке лампу. Идти до леса было недалеко. По дороге господин Хакон успел рассказать, что младший брат Петтера вышел проверить силки. Он делал это десятки раз, но сегодня не вернулся.

Эджиллу было около четырнадцати. И на первый взгляд он сильно отличался от старшего брата. Он каждый раз добродушно здоровался с Каем – правда, только когда Петтер не видел, боясь вызвать его гнев. В остальных случаях Эджилл прятался в тени брата, кидая на Кая извиняющиеся взгляды.

Кай издалека заметил Петтера. Тот стоял едва ли не в самом центре толпы собравшихся – пришло несколько десятков мужчин. В итоге было решено разбиться на группы в зависимости от того, насколько хорошо ориентировались в Малервеге. Успевшая опуститься на землю ночь была темна и холодна – в любое время мог пойти снег.

«Йенни могла бы помочь…» – подумал Кай, глядя на широкие спины идущих впереди. Его уже почти не удивляло, что он все больше полагался на нее. Он мог представить, как ее раздражает его просьба, но в итоге они все равно отправляются в Малервег вдвоем. Ведь Йенни злилась так часто… Она и от самой себя приходила в ярость. Клубок сплошных противоречий…

– Вот одни из его силков, осторожно, – вдруг раздался голос Петтера. Он указывал на петлю без добычи, свисающую с ветки невысоко над землей.

– Не топчите, – сказал господин Хакон, приседая на корточки и протягивая фонарь, чтобы осмотреть снег.

Взгляд Кая устремился к земле у ближайших деревьев – он заметил следы, стоило наткнуться на силок. И даже не будь света фонаря, они бы все равно не укрылись от его взора. Эти следы явно принадлежали подростку – они были слишком маленькими для взрослого человека.

– Он проверил эту ловушку и, не найдя ничего, пошел дальше, – сказал господин Хакон.

– Побежал, – поправил его Кай. – У того дерева он сорвался на бег.

– Да? Острый у тебя взгляд.

Петтер тем временем стремительно приблизился к указанному месту, освещая участок снега фонарем. Если ранее следы были четкие, то теперь верхний слой снега у края оказался сдернут – идущий торопился и перестал высоко поднимать ноги при ходьбе.

Волчий вой прокатился по лесу, заставив господина Хакона поправить ружье на плече. Полный ужаса взгляд заметался по темным елям. Волки редко наведывались в эти края, и сейчас, внезапно услышав их вой, каждый, должно быть, предположил самое страшное.

– Давайте скорее, – поторопил их господин Хакон, идя по следу. К этому моменту они остались втроем: господин Хакон, Кай и Петтер. Кай бы предпочел, чтобы место последнего занял Йон. Но он ушел прочесывать лес с другой группой.

Кай чувствовал, как стучит его сердце.

«Духи природы живы, существуют каждое мгновение. Но люди разучились их слышать», – однажды сказала Йенни, а Кай вспомнил тех существ в озере, которых увидел за несколько дней до того, как зима окончательно завладела их краем.

Воспоминание заставило его остановиться, а сердцебиение точно замедлиться. Дыхание Кая стало звучать так громко, словно никаких иных звуков в мире не осталось. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда вновь распахнул, то снег стал ярче, по белой глади то и дело прокатывалась волна перламутрового сияния, и над самой землей, словно Млечный Путь на небе, путеводной нитью висел искрящий льдинками туман. И вел он в противоположную от оставленных на снегу следов сторону.

Кай направился к месту развилки, склонился, рассматривая снег, не потревоженный живым существом. Провел ладонью, не касаясь, а после, почувствовав напряжение на кончиках пальцев, надавил. Тонкий слой покрова провалился, являя след от обуви. Колдовство, не иначе.

Кай сглотнул. До этого момента он даже не понимал, что именно искал, какое-то смутное чувство вело его. Он посмотрел вслед удаляющимся фигурам. Господин Хакон и Петтер были далеко, и свет их фонарей уже не сиял столь ярко.