Кай

Сеятель был прав. Кай сам догадывался, что их связь куда глубже и не он один чувствует эту нерациональную потребность во встречах. Ведь зачем ей было следить за ним остаток всей прошлой зимы?

– Наглый. – Она раздраженно сощурилась, а после ее взгляд коснулся губ Кая, посиневших от холода. – Замерз?

– Немного, – явно преуменьшил он и поспешно добавил: – Не надо.

Лицо Девы застыло в опасной близости от его. Оно ничего не выражало, и казалось, она вот-вот отстранится.

– Будто я спрашивала… – фыркнула она, опускаясь рядом с ним.

Ее рука со сверкающими от самого запястья до плеча линиями уперлась в брусчатку возле его лица, а вторая обхватила подбородок, заставляя смотреть на нее. Вновь ее губы коснулись его, и вновь Кай ощутил, как наливается силой его тело, а холод отступает.

Метель пошла на убыль, и всюду сверкал свежевыпавший снег.

– Скоро вернусь, – уронила Дева, отстраняясь и поднимаясь на ноги.

Кай почувствовал какую-то неправильность происходящего.

– И кто из вас посмел покуситься на мое? – спросили низким угрожающим тоном.

Кай нахмурился и резко поднялся, принимая сидячее положение. Заметил, как белеют лица незнакомцев, и даже морфий, играющий в их крови, не помогал им сохранить самообладание. Все трое видели Деву, но если на лицах парней вместе с настороженностью проступала какая-то одурманенная заинтересованность, то на лице их спутницы читался только ужас.

В следующий миг она рванулась, побежала в сторону арки, но мимо со свистом пролетел клинок изо льда, который лишь чудом не пришпилил голову девушки к стене. По каменной кладке пошли трещины. Незнакомка всхлипывала, а Кай видел, как по ее щеке медленно катилась слеза. Она замерла, боясь шевельнуться.

– Никого не убивай, – раздался хриплый голос Кая. Он поднялся на ноги, слегка пошатываясь.

– Я подумаю, – сказала Дева, улыбнувшись и рассматривая, словно изучая людские тела.

– Пожалуйста.

Дева Льда тяжело вздохнула, закатив глаза.

– Кто ты? Прекрасное создание… – тем временем завороженно промолвил один из нападавших. В его карих глазах отражался ее строгий властный силуэт. Он шагнул к ней, словно и правда заколдованный.

Ледяница лишь холодно усмехнулась. Уголок рта приподнялся, а линии на руке вспыхнули, словно вырываясь наружу, разрастаясь, вбирая в себя окружающий снег и обретая объем.

Мгновение, и у ног властительницы стояло три волка – крупных, с вздыбившейся белоснежной шерстью, которая местами менялась, сияя прожилками золота, тем же металлом сверкали и пасти животных. Их глаза светились холодным огнем, а под мощными лапами трещал лед, расползавшийся по камню, на котором оставались следы от когтей. От колдовских зверей исходил мороз, так что даже влага в воздухе обращалась кристалликами льда.

– По-прежнему желаешь знать, кто я? – Дева Льда склонила голову, и ее глаза ярко сверкнули. Так, как блестели у Сеятеля, когда он приходил в восторг. – Ну же… Не разочаруй меня, ответь «да».

– Д-да, – вопреки ожиданиям, заикаясь проговорил незнакомец.

– Прекрасно… Я великая богиня, которая готова исполнить все твои желания, – сладко пообещала она.

– Правда?

– Конечно нет, – возразила Дева, растеряв все благодушие. Теперь она больше пугала. – Идиот.

Парень попятился, но рухнул на спину, запутавшись в собственных ногах. Позади него появился размытый огонек в окне второго этажа – стекло оказалось покрыто морозными узорами, не позволявшими рассмотреть происходящее в темном переулке.

Дева Льда вновь повернулась к Каю.

– И ты предлагаешь мне никого не убивать? Эти люди покусились на твое лицо!

– И что? – Бровь Кая изогнулась, его взор оставался тверд. – Из-за этой мелочи не стоит никого лишать жизни.

Их взгляды скрестились – немая борьба, пронизанная яростью с одной стороны и спокойствием – с другой. Волки скалились за спиной, реагируя на жажду крови хозяйки, но один из них, самый большой, подошел к Каю.

– Ладно, твоя взяла! – всплеснула Дева Льда руками и прикрикнула на волка: – Льетольв! Хватит ластиться к нему!

Она смотрела на него как на предателя.

Большая морда волка ткнулась в ладонь Кая, обдавая ее холодом. Это было все равно что сунуть руку в сугроб – ничуть не приятно, но бодряще. В глазах сотканного из снега существа светился разум.

– Рунольв, Гуннульв и… Льетольв, – протянула Ледяница, словно пропевала строку из песни. И если эта песня существовала, то она была древней, как льды Скандинавии, возможно даже и написана была людьми того времени.

Звери прекратили скалиться, а небесный огонь в их глазах стал чуть слабее. Волк, стоявший возле Кая, повернул морду, укоризненно смотря на хозяйку, но вниманием Ледяницы уже завладели люди. Дева Льда шагнула к арке, медленно склоняясь над перепуганными грабителями. Ни следа былой самоуверенности в них не осталось. Что они собирались сделать с Каем?

Невольно Кай соприкоснулся с ночными пороками этого города. Вот что отличает маленькие селения и большие. В крупных городах самостоятельности больше, но и жестокости не меньше. Вокруг ничем не прикрытые желания и жадность вкупе с попытками сделать жизнь менее обыденной.