Каган русов

Огонь вспыхнул в один миг, осветив небольшое пространство, где смешались в кучу кони и люди. Свенельд искал глазами отца, но увидел лишь князя Мечидрага, уверенной рукой прорубавшего себе путь к воротам. Рядом с ним рубился юный княжич Мал и еще кто-то третий, которого боярину не удалось опознать. Эти трое почти достигли ворот и до спасения им оставалось всего ничего. Но как раз в этот миг Мечидраг обернулся, и этого оказалось достаточно для меткого лучника, который всадил стрелу точно в глаз кривицкому князю. Мечидраг рухнул на землю уже мертвым. Зато княжич Мал и тот, третий, выскочили за ворота.

- Сдавайтесь! – крикнул Асмолд. – Жизнь обещаю всем.

Сопротивление было бессмысленным, а потому Свенельд первым бросил меч под ноги своему коню. Уцелевшие мечники последовали его примеру. Впрочем, уцелевших было совсем немного – не более двух десятков человек.

- Всем спешиться.

Свенельд бросил поводья коня подскочившему Ингерову гридю и тяжело ступил на землю. Взятых в полон подвели к крыльцу, на котором стоял в полном воинском облачении но без шлема великий князь. Ингер глянул в лицо Свенельда и усмехнулся.

- Где Рулав?

- Ищи среди убитых, - передернул плечами боярин.

Однако ни среди убитых, ни среди раненых, ни среди плененных Рулава так и не нашли, к великому огорчению Ингера.

- Так, может, его не было с вами? – спросил князь у боярина.

- Может и не было, - в тон ему ответил Свенельд.

- Двое успели выскользнуть, - сказал князю подошедший Асмолд. – Я послал за ними погоню, но вряд ли их поймают. Темно.

- А где Олегаст?

Княжича извлекли из под убитого коня и с большим трудом привели в чувство. Видимо, Олегаст ударился при падении головой, во всяком случае выглядел он ошалевшим и не сразу понял о чем спрашивает его князь.

- Не было с нами Рулава, - хрипло ответил он на вопрос, заданный в третий раз.

- Почему убить меня хотел – не спрашиваю, Олегаст, - спокойно сказал Ингер. – И без того знаю, что двум князьям в Руси тесно. Но и марать руки кровью родовича, пусть и кругом виноватого, не хочу. Уходи с моей земли, княжич. Уходи навсегда.

- Твоя взяла, князь, - тряхнул слипшимися от крови волосами Олегаст. – Виновным я себя не числю, и оба мы знаем почему. Но и спорить с тобой о великом киевском столе я не буду. В том даю тебе твердое слово. Прощай, Ингер, и пусть твоя вина останется с тобою.

Олегаст круто развернулся на каблуках и пошел со двора. Ингер смотрел ему вслед с сожалением, но без ненависти, чем несказанно удивил Свенельда. Не в привычках великого князя было прощать виноватых. Он и безвинных карал со строгостью, а тут взял да и отпустил самого главного своего врага.

- Коня ему дайте, - приказал князь гридям. – И полоненных мечников отпустите с миром. Пусть уходят из Киева, куда глаза глядят.

Не чаявшие такой участи мечники расхватали из рук челядинов уцелевших в бойне коней и поскакали вслед за Олегастом. Перед крыльцом остался стоять только Свенельд со склоненной головою.

- Знаю, боярин, что в случившемся нет твоей вины, а потому и прощать тебя не за что. А услуги твоей я никогда не забуду.

На этом и закончилась самая жуткая в жизни молодого Свенельда ночь. Закончилась не без крови, но все же не столь страшно, как ему мнилось. А кого благодарить за это, славянских богов или великого киевского князя, он так и не понял.

Глава четвертая Осада Бранибора