Кафе на Мировом дереве

— Пастернак и петрушка. Хватит с них. Бодрости это сочетание придаст, а вот дури, надеюсь, не найдется, — сообщила Ларуна, потянулась к полке наверху, сняла оттуда две нужные жестяные баночки, от доброты душевной сыпанула приправы в кастрюлю. Ронтар с Карисом переглянулись.

— Весь ущерб вычту из твоей зарплаты, — якобы равнодушным тоном сообщил Ронтар.

Ларуна обиженно фыркнула: «Деспот» и уселась на стул неподалеку от меня.

Тролли ввалились в кафе где-то через час и сразу же заполнили все пространство в зале. Высокие, плечистые, с лишним жиром и громкими голосами, они производили впечатление этаких наемников, решивших разграбить первый же подвернувшийся кабак. Невеста и жених, обряженные в одинаковые костюмы ярко-зеленых цветов, смотрелись как близнецы. Их сопровождающие носили одежду фиолетового и сиреневого цветов.

К их появлению мы все трое сдвинули столы, накрыли их скатертями и расставили по периметру посуду из материла, напомнившего мне земной пластик.

— Напьются — начнут посуду бить, любят они так развлекаться, — объяснила мне Ларуна, показывая, в каком порядке раскладывать столовые приборы.

Народ расселся быстро. И так же быстро, особо не чинясь, опрокинул в себя настойку: какие-то лесные ягоды на спирту. Мне стало плохо от одного запаха, а тролли, наоборот, расцвели, разулыбались. С лиц ушли угрюмое выражение и настороженность. «Еще пара-тройка рюмок, и все вокруг станут лучшими друзьями», — подумала я и оказалась права. Горячее на свадьбу полагалось подавать только после четвертой рюмки. К тому времени в кафе гремели похабно-разудалые песни, а маслено блестевшие глазки клиентов намекали на любвеобильность их хозяев.

— Ларуна, в зал, — приказал Ронтар, покосился на меня, вздохнул. — Лика, ты хотя бы не калечь их, ладно? Все же свадьба…

— Что ты из меня изверга делаешь? — возмутилась я. — Калечить? Да я им под мышку уткнусь и там потеряюсь!

Ронтар хмыкнул.

— Ты умудрилась за неполные двое суток работы заинтересовать в себе инкуба и нажить врага в виде вампира. Хочешь, поспорим, что и тут не все спокойно будет?

Спорить я не стала. И правильно сделала.

В зале раздавались разухабистые песни, тролли не стеснялись в крепких выражениях и старательно напивались до синих чертиков в глазах. В принципе, их дело, пусть заливаются спиртным. Вот только, напившись, и так не особо вежливые, они, похоже, становились неуправляемыми.

Оценивающие взгляды, откровенно раздевающие меня, я намеренно игнорировала, расставляя по столикам легкую закуску — тушенные в остром соусе овощи — и стараясь особо не наклоняться. На парочку похабных выражений, кинутых мне вслед, тоже не отреагировала. Но когда почувствовала чью-то лапу на своем заду, развернулась и решительно надела последнюю пиалу с закуской клиенту на голову. Терпеть подобное отношение к себе я не собиралась.

Песни стихли. В зале установилась практически могильная тишина. Я равнодушно наблюдала за стекавшими по лицу громилы ручейкам соуса и ждала развития событий.

— Ронтар, — прогремело на весь зал.

Мое непосредственное начальство появилось рядом через пару секунд. Окинув оценивающим взглядом развернувшуюся перед ним картину, Ронтар приказал:

— Лика — в кухню. Ларуна закончит сама.

Я забрала с собой поднос и вышла из зала. Кухня встретила меня тишиной и вызывающими обильное слюноотделение запахами.

Наученная горьким опытом, я села на стул подальше от плитки с кастрюлями, как примерная девушка, сложила на коленях руки и приготовилась к выговору.

Вскоре вернулся Ронтар. Чуть покачиваясь и сражая наповал запахом наливки, он успешно пристроился на стуле напротив и пьяно икнул.

— А я, ик, говорил, ик. Вот, ик, зачем было…

— Руки пусть не распускают, — не дождавшись окончания фразы, ответила я. — Работать подавальщицей — одно, а терпеть их наглость — другое.

Во взгляде Ронатар появилась прямо-таки вселенская тоска.

— Ты ж мне, ик, за полгода, ик, всю клиентуру…

— Ронтар, горячее где? — оборвав его стенания, в кухню заглянула Ларуна. — Какая из кастрюль?

— Да любую, ик, бери, чего, уж, ик, там теперь, — обреченно махнуло рукой начальство. — Все равно, ик, вкуса, ик, не почувст…

Не договорив, Ронтар сполз со стула, оперся о стену, закрыл глаза и захрапел.

Ларуна выругалась на незнакомом мне языке.

— Надо было так налакаться! Лика, вставай к плите. Будешь по тарелкам разливать. Да не трусь ты! Тут больше ничего испортить нельзя.

Легко сказать: не трусь. Я после вампира еще не отошла, думала, прибила болезного, а мне предлагают с толпой троллей разобраться!

Но к плите все же пришлось встать, обойдя по широкой дуге храпевшего Ронтара. Карис помогал в зале, значит, кроме меня, и работать-то было некому.

Оказалось, в том, чтобы разливать горячее, ничего страшного нет. Стоишь у плиты, поварешкой помахиваешь. Ларуна сама тарелки на подносы расставляет и по очереди те подносы в зал уносит. Когда закончили с горячим, я, подчиняясь приказу, под четким руководством пришедшего отдохнуть Кариса начала заваривать чай, молясь всем богам, чтобы в этот раз обошлось без членовредительства.