Кадет

Она лишь фыркнула в ответ, но послушно встала, броневик как раз отъехал от ангара и сейчас медленно удалялся. Химера сначала пошла неспешно, будто привыкая к всаднику, но скоро уже перешла в галоп и длинными прыжками начала догонять машину, едущую к базе. Максим старался держать ее чуть поодаль, чтобы не попадать на продавленную шинами колею и облако снега поднимаемого автомобилем. Пару раз за дорогу они даже обгоняли Татьяну, но Мурка все же не привыкла к новой роли, так что к училищу они подошли вторыми.

Большая группа учащихся и преподавателей уже встречали их у входа. За каких-то два с половиной часа они умудрились сделать невозможное. Половина двора была закрыта быстровозводимыми конструкциями, так что между зданиями появился надежный и безопасный проход. Даже к ферме шла отдельная полоса.

– Максим! – позвала его Катя, как только он миновал ворота, – быстрее внутрь! Скоро начнется!

– Марина, я пойду Мурку заведу, – крикнул он девушке слезавшей с крыши, чтобы она его не потеряла, и, дождавшись утвердительного кивка, направил химеру к ветеринару.

– Так сюда, быстрее, – скомандовала девушка, закрывая широкую створку ворот. Закрыв за ним дверь, она опустила сверху большой щит, – ну ка, помоги мне закрепить, – попросила Катя, протягивая молоток, – вон там гвозди лежат, большие, забивай чуть под углом вниз, чтобы потом снять можно было, и держалось крепче, – советовала она, придерживая щит одной рукой, а второй подставляя упор в виде вил.

Сначала гвозди входили неохотно, да и вообще управляться одной рукой было крайне тяжело, но затем он наловчился с размаху всаживать их на полсантиметра и дело пошло значительно быстрее. Когда через пять минут щит уже более-менее держался, Катя решила помочь ему с креплением, и только теперь обратила внимание, на способ, которым он забивал гвозди.

– Ты чего? – спросила она, – Что с рукой? Молотком ударил?

– Нет, просто отнялась, когда взрывы были, – не скрывая ответил парень.

– Ничего себе просто… – настороженно сказала девушка, – ну ка, давай сюда. – Взяв левую руку правой, он протянул ее врачу. Катя осторожно взяла его за ладонь в свою и, повернув к себе прощупала. – Чувствуешь? Хорошо… Тогда закрой глаза. – Максим послушно сомкнул веки, и в следующую же секунду она уколола его гвоздем.

– Ау, ты что делаешь? – возмутился он, пытаясь отдернуть руку.

– Ну боль ты чувствуешь, это уже не плохо. Значит, нервные окончания не повреждены, а вот то, что ты руку плечом вел это конечно большая проблема. – Девушка осмотрелась, – садись вот на эту табуретку, сейчас быстренько тонус мышц проверим, раздевайся до пояса.

– А может не надо? Давай сначала с дверьми закончим?

– Черт, ты прав, нужно торопиться, – вздохнула Катя, – тогда так, я креплю, ты заколачиваешь.

– Хорошо, – Он кивнул и продолжил работу. Вместе и в самом деле получилось значительно быстрее. Девушка слегка насаживала гвозди, так чтобы они держались в одном направлении, а потом Максим забивал их по самую шляпку за пару ударов. Спустя пять минут защитный щит уже был намертво приколочен к косяку. Окна постигла та же участь, и только большое стойло пришлось ограждать не щитами, а несколькими слоями серебристой пленки.

– Слушай, вот мы все заколотили, а как же воздух поступать будет? – спросил, через несколько минут, осмотревшись по сторонам, парень, – вокруг же бетон щиты эти…

– Я попросила установить несколько вентиляционных клапанов на верху, у крыши, – охотно ответила девушка. Она отдыхала, прислонившись к одной из деревянных колонн, – видишь, вон те черные отверстия? Там фильтры, а воздуховоды направлены вниз, для меньшего попадания пыли. Мы достаточно далеко от источников взрывов чтобы не попасть под прямое облучение, но вторичное придет к нам в виде осадков, снега, пепла. Судя по времени,– она взглянула на старые механические наручные часы со светящимися стрелками, – да, снег, который идет прямо сейчас уже может быть радиоактивен.

– Постой, получается, что теперь нельзя выходить на улицу? Вообще?

– Нет, ну что ты, радиоактивные частицы бывают разных типов, объяснять долго, но если по сути то первые полностью отдадут свою радиацию за несколько суток, максимум две недели. Они страшны при близком контакте. И именно от них, в основном, сейчас защищаемся, пережить первые восемь дней и период их полураспада пройдет, – Катя сделала паузу, будто вспоминая что-то или формулируя мысль. – Вторые же могут находиться в почве сотнями лет, и тут нам придется просто жить с ними. Благо препаратов для нормального выживания в должны были привезти достаточно, останется только наладить производство лекарств от лучевой болезни и облучения.

– Значит, наша задача продержаться внутри комплекса две недели, и при этом не помереть? – закончил за нее мысль Максим.

– Грубо говоря, да, благо у нас все для этого есть, и припасы, и крыша над головой, и запасы медикаментов.

– Не все, но многое, – сказала, входя в помещение Марина, ее уже сопровождала протеже Татьяны, – Чего вы так долго возились? Мы уже все припасы перетаскали.