Каддафи. Хроника убийства

Для России в ливийском случае соображения глобальной политики взяли верх. Было бы не совсем логичным, если бы Россия, неизменно выступавшая за укрепление авторитета и репутации Совета Безопасности, стала препятствовать принятию этим главным органом многосторонней дипломатии коллективных решений. Тем более что речь шла о предотвращении дальнейшего кровопролития, о соблюдении принципов и норм международного гуманитарного права.

Заняв такую позицию, Россия отдавала себе отчет в том, что эти шаги могут повлечь за собой те или иные материальные потери в плане развития двусторонних российско-ливийских отношений, например, приостановление участия в экономических проектах, свертывание сотрудничества в военно-технической области.

Немаловажную роль сыграла и позиция Лиги арабских государств и совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, обратившихся к Совету Безопасности ООН с просьбой принять меры по защите мирного населения. По сути дела, это и была легитимация операции «бесполетная зона». У Каддафи даже в арабском мире не нашлось достаточно сторонников и друзей.

Гуманитарная интервенция

Российский представитель в Совете Безопасности аргументированно изложил мотивы, по которым Россия воздержалась при голосовании по резолюции 1973. Камнем преткновения стала формулировка, дающая право принимать «любые меры» дл выполнения резолюции, а западные партнеры не пошли на внесение уточнений, определяющих пределы применения силы со стороны международного сообщества.

Когда стало очевидным, что стороны, взявшие на себя практическое выполнение резолюции, занимаются ее произвольно-расширительной интерпретацией, Россия настоятельно потребовала от западных партнеров не выходить за рамки мандата ООН.

По большому счету события в Ливии высветили расхождения России и ее партнеров на Западе в подходах к проблеме так называемых гуманитарных интервенций и легитимности смены режимов с помощью силы с точки зрения международного права. После вмешательства НАТО в бывшей Югославии и свержения режима Хусейна в Ираке эта проблема остается предметом острых международных дискуссий.

Военное командование НАТО заявляет, что полученный НАТО мандат состоит не в отстранении от власти Каддафи, а в защите гражданского населения в соответствии с резолюцией ООН. Однако эти заявления приходят в явное противоречие с публичными высказываниями лидеров США, Франции и Великобритании и их практическими действиями. Каддафи объявлен нелегитимным правителем, а другая сторона призвана единственным законным представителем ливийского народа.

Непрекращающиеся более четырех месяцев авиа— и ракетные удары НАТО по военной инфраструктуре, тяжелой боевой технике и флоту ливийских вооруженных сил, оказание боевой, финансовой и политической поддержки повстанцам — все это вносит в ливийский кризис новые осложняющие элементы. А сохранение боеспособности верных Каддафи сил создает патовую ситуацию, затягивание которой ведет к продолжению кровопролития, к новым жертвам и лишениям среди мирного населения, то есть к последствиям, прямо противоположным тем, которые резолюция ООН 1973 должна быть предотвратить.

Государства — участники операции в Ливии заняли позицию поддержки одной из сторон в развернувшейся гражданской войне и, оказавшись в военном тупике, будут идти до конца. Спасение лица в таких случаях ставится выше многих других соображений. Тем более что в некоторых из этих стран вскоре предстоят трудные внутриполитические баталии в начинающемся предвыборном сезоне.

Не главная роль России

В своих многосторонних контактах по ливийскому вопросу российская дипломатия прилагает усилия к тому, чтобы убедить американских и, более всего, европейских партнеров в том, что ливийский кризис невозможно решить военно-силовыми методами.

Необходимо добиваться скорейшего начала политического процесса через налаживание диалога между противоборствующими сторонами. В регионе активно работает российский спецпредставитель, взаимодействуя с Триполи и с Бенгази. При этом речь идет не о спасении Каддафи (в новой Ливии ему места не будет), а о достижении договоренностей о прекращении огня и последующем запуске переговоров по широкому спектру вопросов будущего государственно-политического устройства Ливии.

Возникают вопросы: может ли Россия на данном этапе гражданского конфликта оказать реальное содействие его мирному разрешению? Не является ли активность российской дипломатии заранее обреченной на неудачу?

Конечно, российская дипломатия не имеет достаточно рычагов влияния для выхода на политические развязки, тем более при политическом противодействии других заинтересованных сторон. Но Россия, как представляется, и не претендует на главную роль. Ее миротворческие усилия по Ливии скорее носят вспомогательный характер в контексте поддержки посреднической миссии Африканского союза.