Кабульский трафик

* * *

Пальцы Жанны порхали по клавиатуре, подобно легким блестящим бабочкам. Она перевела письмо на английский, сохранила электронную копию в запароленной папке. Мягко заурчал принтер. Она взяла отпечатанное на двух листах письмо. Перечла еще раз внимательно, запоминая каждую строчку, каждое слово (теперь еще и на английском). Встала, подошла к минибару. Нажала на скрытую кнопку. Одна из панелей, инкрустированных, как и стол, арабской вязью, мягко, бесшумно отошла в сторону, обнажив вмонтированный в стену сейф. Набрала пятизначный код. Раздался мягкий щелчок...

Жанна извлекла из внутренностей небольшого сейфа кожаную папку. Она была довольно пухлой; в ней хранились отпечатанные в единственном экземпляре письма, отосланные по электронной почте, Анной Козаковой своему благоверному. У Жанны превосходная память. Она помнит содержание всех этих посланий наизусть, начиная с первого, которое ей довелось переводить для Ричарда: «Ваня, зачем ты звал меня в Киев? Я так ничего и не поняла! Ожидала, что мы с тобой увидимся в аэропорту Борисполя... Вернулась в Белгород, буду ждать от тебя новостей...», и заканчивая тем письмом, которое она только что перевела на английский.

Жанна положила письмо в папку, заперла ее в сейф.

В дверь постучались. Не успела она отозваться – как дверь открылась и в гостевые апартаменты вошел Доккинз.

– Hi, Jeanne!

– Hi! Я думала, вы с Фарходом не скоро вернетесь, Ричи.

– Я тебе уже так надоел? – Доккинз ухмыльнулся краешком губ.

– Ну что ты, дорогой, – женщина коротко поцеловала его в губы. – Занятие у меня только одно: быть у тебя в услужении, подобно восточной женщине.

Американец подошел к минибару; достал початую бутылку «Чивас Ригал». Плеснул себе виски в стакан. Бросил пару кубиков льда. Слегка поболтал стаканом в воздухе. Продегустировав молт, поинтересовался:

– Как дела? Удалось ли тебе соблазнить нашего общего друга? Говорят, он местную хонум за все это время так и не оприходовал. Брезгует, что ли?

– Но ты ведь тоже к этой девушке и пальцем не прикоснулся! – Жанна пожала плечами. – Может быть, он, как и ты, с предубеждением относится к восточным женшинам... Ты же их считаешь «зверушками»?

– У меня есть ты, Жанна! – Американец потрепал ее по подбородку. – Зачем мне сдались эти таджички или дочери диких кочевников?

– Ну да, ну да, – женщина иронично улыбнулась. – Кроме меня, Ричи, у тебя есть еще две или три пышногрудые блондинки... Ты ведь любишь именно такой типаж.

– Могу себе позволить. Ну и что? Так ты переспала с этим русским парнем?

– Странно, что тебя это интересует... Можешь узнать у Юсуфа. Здесь везде телекамеры. Уверена, он в курсе всего, что происходит на этой вилле.

– Ладно, оставим эти глупости. Почту проверяла?

– Да. Ему пришло еще одно письмо. Я его уже перевела и отпечатала.

– Давай сюда папку! Заодно хочу и некоторые другие письма перечитать!

Доккинз устроился в кресле и принялся перечитывать чужую почту, которую специально для него переводила с русского на английский его симпатичная помощница. Жанна уселась на краешек стола, не обращая внимание на то, что ее пятая точка соседствует с выгравированными на столешнице и позолоченными мастерами позапрошлого века изречениями из великой Книги.

Американец перечел свежее письмо, отправленное только сегодня утром. Задумчиво покачал головой, думая о чем-то своем. Все с тем же задумчивым видом погладил гладкую женскую коленку. Потом запустил руку еще дальше, еще глубже под короткий атласный халатик...

– О-о! – пробормотал он. – Так на тебе ничего нет?

– А это что, плохо?

– Отлично! Предстоит пара-тройка сложных деньков. Так что разрядиться сейчас – самое то!

Жанна достала из верхнего ящичка стола презерватив. Мастера, изготавливавшие этот стол для какого-нибудь шейха, визиря или иного знатного и ученого человека, вряд ли догадывались, какие интересные штучки будут храниться в его ящичках.

Дождавшись, когда Ричи снимет с себя свитер и брюки, женщина сама сдернула с него трусы. Немного поласкав мужской инструмент, сама же и надела на него предохранительный элемент... Распустила поясок. Поведя плечами, избавилась от халатика. Улыбка на ее лице казалась застывшей, чуточку искусственной. Кивнула в сторону роскошной постели. Но Доккинз, о желаниях которого красноречиво свидетельствовала вздыбившаяся плоть, нетерпеливо произнес:

– Нет времени!

Жанна повернулась к нему спиной, чуть изогнула стан, упираясь двумя руками в боковину изукрашенного затейливой золотой вязью стола. Ричи, устроившись со спины, облапил ее грудь. Затем мужские руки стали тискать бедра, ягодицы...

Интимная прелюдия оказалась недолгой и почти бессловесной.

Ричи вошел, по обыкновению, мощно, напористо, как завоеватель и покоритель. Жанна чуть поморщилась, но мгновение спустя у нее на лице вновь появилась улыбка.

* * *

Доккинз принял душ в ее ванной комнате. Вытерся насухо, быстро оделся, допил остатки виски.

– Мы через пару часов уезжаем, Жанна.

– Куда, милый?

– Много хочешь знать... – Доккинз вновь скосил губы в ухмылке. – В Европу куда-то. Кстати, ты тоже уезжаешь.

– Я? Вот так новость.