Каббала в контексте истории и современности

При заданном понимании социокультурных тенденций и человека можно попытаться продумать волнующие всех нас проблемы. Анализ тенденций не означает отказа от личной позиции исследователя, другое дело, что эта позиция преимущественно работает на какую-то одну тенденцию. Соглашаясь с тем, что наша цивилизация оказалась технически ориентированной, что техника, действительно, играет в ней исключительную роль, в частности, потому, что «техногенная цивилизация» сложилась при реализации техническим путем двух глобальных социальных проектов – «овладения природой» и «удовлетворения постоянно растущих потребностей населения», мне лично трудно согласиться с пониманием в перспективе социальной жизни как сплошного постава.

Замечу, что в состав базисных представлений современной культуры и Социума входят не только технократический дискурс, описывающий реальность в качестве постава, но и другие – «гуманистический дискурс», «религиозный», «эзотерический», «культурологический», «прагматический». Соответственно, можно указать на «нетехнократические» сообщества, личность, социальные институты. Указанные здесь представления и дискурсы задают другой, нетехнический образ мира и ценности, иначе ориентируют поведение и действия человека. Что не может не создавать в Социуме напряжения и конфликты.

Другое поле деструкций и напряжений в современной культуре создается осознанием негативных последствий научно-технической деятельности и прогресса. Оказалось, что человек не только демиург (как писал в свое время Ф. Бэкон: «Пусть человеческий род только овладеет своим правом на природу, которая назначила ему божественная милость, и пусть ему будет дано могущество»[247]), но и включен в природу, что техническая деятельность меняет параметры природы как экологического организма и параметры социальной жизни. Эти изменения со второй половины ХХ в. стали столь существенны, буквально переделывая облик планеты и жизнь человека, что последний больше не может их игнорировать, не может не реагировать на них.

Признание глобальных кризисов нашей культуры (прежде всего экологического и антропологического) и возможности гибели нашей цивилизации – один из моментов новой культурной ситуации. Другая тревожная тенденция – во многих регионах планеты человек начинает понимать, что безопасность его жизни не может быть обеспечена ни им самим, ни государством. Эти два момента – угроза безопасности жизни человека и паралич базисных культурных сценариев в связи с их противоречивостью, как показывают культурологические исследования, являются свидетельством заката и гибели культуры. Но одной культуре на смену всегда приходила другая.

Будем дальше рассуждать не об эмпирическом человеке, который действует по-разному: и стихийно, и как социальный индивид, и как личность, и ответственно, и безответственно – короче, эмпирически, а о «человеке возможном». То есть о человеке, которого бы хотелось видеть, на которого стоит работать.

Как социальный индивид возможный человек должен перестать понимать себя в духе Пико делла Мирандолы, как стоящего в центре мира и независимого ни от чего. Вероятно, нужно строить новый образ себя, который бы включал идею Культуры и Других как равноценные в отношении к идее «Я». В этом случае источник нашей жизни (соответственно, наших желаний, воли, переживаний) не только в нас самих, но и в Других, а также в Культуре. «Центр мира» не один – в нас, совпадающий с нашим «Я», а размещается в своеобразном «треугольнике», вершины которого задаются Культурой, Другими и, наконец, нашим «Я». Моя история – это не только история моего «Я», но также моей семьи, народа, той культуры, к которой я принадлежу. Реальность и моя, и других людей – принципиально неонтологична, т. е. является феноменом культуры, квинтэссенцией моего личного опыта и бытия. Как социальный индивид возможный человек, вероятно, должен работать на грядущую цивилизацию.