Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Текст плаката гласил: «Посадите меня в тюрьму, я убил человека!» Но посадить его ЗДЕСЬ никто не может не только потому, что мальчонка не по адресу. Скажем так… Это нигде не по адресу.

Их компания, группа товарищей из девяти человек, в пьяном угаре убила девочку. Кто там был прав, кто виноват — сеньор Варгас не вникал, девочка была и сама не лыком шита. Но смерти в любом случае не заслуживала — никто не заслуживает смерти за торговлю без контракта. Только тюрьмы. Но мальчишек оправдали, дело закрыли — как закрывают сотни дел каждый день. И вдруг недавно эти парни начали исчезать и находиться в виде неприглядных трупов, а в сетях появились данные об их причастности к убийству.

На сей момент в живых остался только один фигурант дела — сбежал, и тела его пока не нашли. Этот же фрик бежать не стал, а попытался вновь поднять дело, заплатил адвокатам огромные суммы (его папа небедный человек) чтобы его вернули и… Осудили. Его осудили. Причём по-максимуму, на реальный срок.

В гвардии его и адвокатов послали. В прокуратуре тоже. В суде развели руками — решение вынесено, дело закрыто навсегда, обвиняемые невиновны — до свидания. И тогда мальчонку кто-то надоумил, пока адвокаты пытаются что-то сделать правдами и неправдами, спрятаться от убийц здесь, под камерами и дулами местной охраны. Федеральная полиция это не заштатное управление гвардии в районе, тут всё серьёзно и по-взрослому, тут мальчика вряд ли тронут. Потому Варгас и разрешил ему ночевать на ступеньках, сделав персональное исключение.

Ибо давно уже знал этих тайных мстителей, и всё это время не мог понять, как на них реагировать. Пусть побомжует тут под боком, позже может пригодиться.

…Узнать бы только кто это советчик такой умный, да повыдёргивать его умные руки и ноги!

— …Таким образом получается, что Хуан Шимановский — просто ОЧЕНЬ везучий сукин сын, — заканчивал меж тем отсчёт молодой оперативник. — Который, пользуясь инсайдами «сверху», в частности тесной связью с её средним высочеством и дружбой со старшей, используя в личных целях команду взломщиков последней, умело и остро пиарит себя в глазах выходцев с Обратной Стороны, коих в Альфе оценивается до десяти миллионов, не считая марсиан. Это слава, сеньор Варгас, ради которой артисты продают душу, и этот выродок таким образом продаёт свою. И то, что его имя многие связывают с «Цитаделью» — только в плюс к авторитету; он приобретает славу эдакого неформального рупора этих террористов. Ибо террористы они только для нас; на Обратной Стороне «Цитадель» — герои, посмевшие выступить против власти с оружием.

— Не против власти, — поправил сеньор Варгас. — «За справедливость» и «против власти» — разные вещи. Пока не было ни одного высказывания от робингудов, что они против власти как таковой.

— Что гораздо хуже, если бы они так высказались, — вздохнул лейтенант безопасности Алехандро Гуэра, ведущий это долбанное дело, чтоб его черти раскатали! — Нам нечего предъявить «Крыльям ветра», сеньор. Рискни мы сделать это — станем посмешищами, которым мерещится криминал там, где его нет. После чего принцессы не останутся в долгу и утопят нас перед королевой. А самое прискорбное, что королева может не успеть, ибо нас начнут травить «снизу» — несмотря на наглость в исполнении, ПОКА ЧТО робингуды не уничтожили никого из «хороших парней». И рыцарь с гитарой, рассказывающий об их подвигах, как рассказывали о достославных сынах Шервудского леса менестрели прошлого, выглядит эдаким символом справедливости, сеньор. Кровавой, не совсем законной, но именно справедливости — надеюсь, вы понимаете о чём я, ибо в русском языке понятия закона и справедливости обозначаются разными словами.

— Я достаточно знаю русский, Алехандро. Продолжай, — кивнул сеньор Варгас.

— Любого, кто попытается обвинить «Крылья ветра» в криминале, ждут проблемы на информационном фронте. Этот «любой» будет выглядеть душителем свобод, душителем Голоса Обратной Стороны. И королева оборвёт ему уши вне зависимости от слов и желаний девочек — за служебное несоответствие.

— Спасибо за анализ, Алехандро, — склонил голову сеньор Варгас. — Мы здесь, конечно, люди неглупые, но всё равно спасибо, что собрал всё в кучу.

Шпилька, что разжёвывал очевидные вещи, но на него, молодого лейтёху, начальство так и быть не сердится.

— Что по исполнителям? — продолжал сеньор Варгас.

Ответом Гуэра стал тяжёлый вздох.

— Ничего, сеньор. Почти ничего.

Пауза.