«К» - значит кара

Даже сюда, вниз, на дорожку доносились громовые раскаты хохота собравшихся наверху в баре выпивох. Я поднялась по широким деревянным ступеням и вошла в стеклянные двери. Справа от входа наверх уходила еще одна лестница, и я стала подниматься в бар, откуда сильно тянуло табачным дымом и неслась музыка из автомата. Помещение в форме буквы "Г" было частично отведено тем, кто приходил сюда поужинать, а частично – посетителям бара, что было в общем-то разумно и удобно. Шум здесь стоял угнетающе громкий, и это при том, что большинство ужинающих уже ушли, да и бар был заполнен только наполовину. Пол скрывался под ковровым покрытием, весь верхний этаж опоясывала сплошная стеклянная стена, обращенная на Тихий океан. Днем члены клуба наслаждались открывавшейся отсюда панорамой. А в вечерние часы затемненное стекло отбрасывало в зал отражение, ясно указывающее на необходимость хорошей уборки, настолько окна были захватаны и заляпаны. Подойдя к столику метрдотеля, я остановилась, увидев, что он уже направляется через зал мне навстречу.

– Слушаю вас, мадам, – проговорил он. Было похоже, что его только недавно назначили на это место, повысив из старшего официанта. Он по привычке все еще держал полусогнутой левую руку, на которой должно висеть полотенце для винных бутылок, хотя никакой необходимости в этом уже не было.

– Я ищу Карла Эккерта. Он сегодня здесь?

Я увидела, как взгляд метрдотеля оценивающе пробежался по мне снизу вверх, начав с моих неряшливых сапог, потом, скользнув по длинной юбке, по жилетке с расшитым шарфиком, остановился, наконец, на моих скверно подстриженных волосах, которые морской ветер взбил настолько, что превратил в почти идеально растрепанную копну.

– Он вас ждет? – спросил метрдотель тоном, по которому можно было заключить, что вторжению марсиан он бы удивился меньше.

– Теперь ждет, – ответила я, вложив мэтру в ладонь скромно свернутую пятидолларовую бумажку.

Бывший официант опустил купюру в карман, даже не посмотрев на ее достоинство, и я пожалела, что не дала ему доллар. Потом показал мне на человека, в одиночестве сидевшего за столиком возле окна. Пока я шла к нему через весь зал, у меня было достаточно времени, чтобы его рассмотреть. Я бы дала ему немного за пятьдесят, он был седой и коренастый, его запросто можно было назвать моложавым. Лицо, когда-то, видимо, привлекательное, теперь стало несколько расплываться в районе подбородка, правда, мужчину это совсем не портило. Большинство посетителей бара были одеты кто в чем, Карл же Эккерт в консервативный темно-серый "в елочку" костюм и светло-серую рубашку с темно-синим, с узенькими полосками, галстуком. Пробираясь между столиков, я мучительно думала, с чего, черт побери, начать с ним разговор. Он заметил, что я к нему направляюсь, и следил за моим приближением.

– Карл? – спросила я, подойдя к столику.

– Совершенно верно. – Он вежливо улыбнулся.

– Мое имя Кинси Милхоун. Можно мне к вам присоединиться?

Я протянула ему руку. Привстав и слегка поклонившись, он протянул свою. Рукопожатие у него было сильным и энергичным, ладонь холодная от бокала, который он до этого держал в руке.

– Если хотите, – ответил он, сделав жест в сторону стула. Его голубые глаза смотрели цепко и жестко.

Я поставила сумку на пол и уселась на тот стул, что стоял ближе других к его месту.

– Надеюсь, я вам не помешала.

– Смотря с чем вы пришли. – Улыбка у него была приятной, но какой-то мимолетной, а вот глаза не улыбались совсем.

– Похоже, Венделл Джаффе жив.

Выражение лица у него сразу же стало бесстрастным, а тело словно окоченело, как будто из него на мгновение ушли все жизненные силы. У меня вдруг промелькнула мысль, что он мог поддерживать контакт с Венделл ом Джаффе на протяжении всех лет после его исчезновения. Эккерт был явно готов верить мне на слово, избавляя меня от необходимости заново проходить через всю ту чепуху, через которую заставила меня пройти Дана. В отличие от нее, он просто сидел и усваивал полученную информацию, не выражая своего шока или удивления. Ничем и никак не попытался обнаружить ни отрицания этой информации, ни своего недоверия. Но вот первое оцепенение прошло и Карл как будто бы начал включаться снова. Он аккуратно запустил руку в карман пиджака, неторопливо достал сигареты, видимо, таким образом выигрывал время, стараясь сообразить, с какой целью я ему сообщила свою новость. Постучав по пачке, он выдвинул из нее несколько сигарет и протянул пачку мне.

Я отрицательно покачала головой.

– А вам не будет мешать, если я закурю? – спросил он, ухватывая губами сигарету.

– Нисколько. Пожалуйста. – На самом деле я терпеть не могу табачный дым, но сейчас мне необходима была информация, и потому не стоило распространяться о том, что я люблю, а что нет.