К западу от смерти

Конечно, молодежь мечтает уехать из таких городков в мегаполисы. Мечтает и уезжает. А маленькие города тихо умирают от старости. Такое встречается сплошь и рядом. Удивляться нечему. Но у меня сложилось впечатление, что в этом городке все уже рождались пожилыми… И с деревянной дешевой трубкой в пожелтевших зубах. Может, этот город уже давно умер от старости? И все, что я сейчас вижу, — всего лишь его призрак, населенный призраками?.. Я здесь чужак. Враг им. Долго ли они будут терпеть здесь мое присутствие, которое нарушает их мертвенный покой? Живой в городе призраков обречен сам стать призраком. Рано или поздно. Так или иначе…

От этих мыслей у меня, несмотря на жару, по спине побежали мурашки. Да что же происходит со мной? Откуда, из каких закоулков сознания выплывает весь этот бред?

Беги отсюда!

Улица была длинной. Я шел и шел, хотя ноги уже гудели от усталости. И каждый следующий дом был как две капли воды похож на предыдущий. Окна, напоминающие пустые глазницы, выбеленная штукатурка на стенах, как саван… И ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Если не считать мусора, который гонял ветер по узкой — с трудом разъедутся две машины — улице.

Кстати, машин я тоже не видел здесь. Ни одной. Даже самой старой.

А были они здесь в наш прошлый приезд? Не помню… И тут я понял, что вообще очень мало помню о нашем тогдашнем пребывании в этом городе. Как будто и не был здесь никогда. Лишь отель и старого индейца… Заходили мы с другом в кафе? Видели молодых людей? Слышали детский смех? Или уже тогда единственным звуком, который улавливал слух, был шум ветра? Все стерто из памяти. Впрочем, я тогда слишком много пил. И вряд ли обращал внимание на такие мелочи. Куда больше меня волновало, как бы не опустел стакан.

Я взглянул на часы и тихо выругался — оказывается, они остановились, когда я выходил из отеля. Теперь о времени я мог судить лишь приблизительно. Невезение — мое второе имя…

Пройдя еще несколько сотен ярдов, я начал волноваться. Улица и не думала заканчиваться. Раньше я, может быть, и не обратил бы на это внимания. Шел бы себе и шел, пока не добрался бы до нужного места… Но сейчас, после всего того, что со мной случилось, нервы были натянуты. И даже малейший пустяк заставлял меня настороженно озираться по сторонам. И, конечно же, я начал озираться.

Но не увидел ничего особенного. Если не считать особенным то, что людей вокруг практически не осталось. Зато из каждого проулка, из каждого закутка на меня пристально смотрели желтые глаза собак. Я оглянулся. Вся улица позади меня была заполнена собаками.

* * *

Мне хотелось бежать прочь с этой улицы. Бежать, пока сердце не перестанет гнать кровь по венам… Бежать к отелю, который сейчас казался мне единственным островком безопасности в этом обезумевшем (а может быть, все-таки мертвом?) городе.

Но я не побежал. Я продолжал идти вперед. Сколько раз я смотрел фильмы ужасов и, глядя, как главный герой или героиня начинают спускаться в темный сырой подвал, чтобы узнать, что же такое там копошится, думал, что ни за что и никогда не повел бы себя так глупо. И вот, пожалуйста. Именно так я себя и веду…

Я шел, пока мог идти. Но собак становилось все больше, словно они стекались сюда со всего города. И вскоре я был вынужден остановиться, чтобы не начать наступать им на лапы. Вот этого я вовсе не хотел делать…

Я стоял и смотрел на них, а они — на меня. Было очень тихо. Я вдруг заметил, что теперь не слышно даже завывания ветра. И ни одного человека не было видно. Только я и собаки. Собаки и я. На залитой солнцем улице маленького городка.

Те собаки, что были чуть поодаль, не сидели на месте. Они бродили вокруг, ложились, потом вставали, переходили на другое место, садились и принимались выкусывать блох… Словом, вели себя, как обычные собаки. Или почти, как обычные. Но те, что были ближе всего ко мне, сидели, словно изваяния, и неотвязно смотрели мне в глаза, словно гипнотизировали. Периодически одна из собак медленно поднималась и отходила в сторону, но ее место в круге тут же занимала другая.

Они не были особенно крупными. Редкая доходила в холке мне до середины бедра. Не заметил я и огромных клыков. Обыкновенные дворовые псы…

Если бы обыкновенные!

Я не знал, что делать. Можно сказать, растерялся. А кто бы не растерялся? На всякий случай попробовал сделать несколько шагов. Псы, окружавшие меня, глухо заворчали. Я подумал, не об этом ли пытался предупредить меня человек в парке? Может, собаки постепенно захватывают этот город? И люди предпочитают с ними не связываться. И уже есть целые кварталы, захваченные псами, куда человеку заходить опасно… Почему бы нет? Сейчас я уже был готов поверить во что угодно.

Даже в то, что твоего друга видели после его собственных похорон?

Надо было что-то делать. Как-то выбираться из этого круга. О том, чтобы искать старого индейца, не могло быть и речи. Я был уверен, что стоит мне сделать в нужном направлении десяток шагов, собаки разорвут меня. Достаточно было посмотреть в их глаза. В них было суровое предупреждение. И голод…

Чертовы твари!