К западу от Эдема

— Да. Ты ведь не пришла ко мне по собственной воле.

— Конечно. Если бы это заметили, узнала бы и Малсас'. Подобного внимания от эйстаа мне не нужно.

— Я думала, что ты служишь мне. Или теперь ты ценишь свою чешуйчатую шкуру дороже?

Сталлан стояла, расставив ноги.

— Нет, Вейнте, дело важнее. И мое дело — убивать устузоу. Ты ведешь — я следую за тобой. На север, где ползают эти черви. Они любят, чтобы их давили. А если ты не ведешь — я жду.

Настроение Вейнте слегка улучшилось.

— Не признание ли это, могучая Сталлан? Не намек ли, что лучше было бы вовремя убить одного только устузоу? И тогда не нужна была бы вся эта великая война?

— Ты сказала, Вейнте. Не я. Но знай, что и я тоже разделяю твое желание разодрать глотку этому устузоу.

— А может, пусть бегает и прячется от наших отрядов?

Вейнте металась по комнате вперед и назад, извиваясь от раздражения, царапая когтями плетеные циновки.

— Сталлан, я говорю это тебе одной. Возможно, последний бой был напрасным. Но ведь когда мы начали сражение, никто не знал, чем оно окончится, а потом всех поглотила горячка боя. Даже тех, что теперь не станут говорить со мной. — Обернувшись, она указала большим пальцем на Сталлан. — Скажи мне, верная Сталлан, как получилось, что все время ты избегала моего общества, а теперь оказалась здесь?

— Потери забыты. В конце концов, это были всего лишь фарги. А теперь все говорят лишь об иилане, что погибли в лесах, о тех самцах, убитых устузоу на пляже. Я позаботилась, чтобы иилане видели снимки, принесенные птицами, чтобы иилане видели устузоу. И иилане смотрят на них и гневаются. Они спрашивают, почему теперь никто не бьет устузоу?

От удовольствия Вейнте издала хриплый, похожий на карканье звук.

— Верная Сталлан, я была несправедлива к тебе. Пока я пряталась здесь, ты сделала то, что наконец снимет мою опалу. Напомнила всем об устузоу. Показала всем, на что способны эти мерзкие черви. Там, на севере, — устузоу, они любят, чтобы их убивали. Скоро иилане придут ко мне, Сталлан, они вспомнят мое умение. Уж я-то умею убивать. Всем случается ошибаться и учиться на собственных ошибках. Теперь мы будем убивать их спокойно и уверенно. Как мы срываем с дерева плод, чтобы накормить животное, так оборвем мы все дерево устузоу, чтобы ни единого не осталось, и вся Гендаси, все просторы ее будут принадлежать нам, иилане.

— Я помогу тебе в этом, Вейнте. В тот день, когда я впервые увидела устузоу, я сразу же поняла: или они, или иилане. Кто-то из нас должен погибнуть.

— Это правда. В этом наша судьба, и от нее нельзя уйти. Настанет день, когда череп последнего устузоу повиснет на шипах Стены Памяти.

— Ты, Вейнте, повесишь его туда своими руками, — спокойно и искренне проговорила Сталлан. — Ты — и никто другой.

Глава 29

Каждый вечер на закате Вейнте приходила к модели Гендаси. К этому времени строительницы уже заканчивали работу, и во всем обширном, залитом сумеречным светом пространстве Вейнте оставалась одна. Здесь она изучала все свершившиеся за день перемены, внимательно следила за новостями, которые приносили птицы. Было лето, и все животные кочевали, стаи устузоу тоже. Они сходились и расходились, сказать, кто куда направился, было трудно. Не обладая теперь властью, она не могла направлять полеты птиц, а потому вынуждена была удовлетворяться той информацией, которую давали снимки.

Однажды вечером Сталлан принесла с собой свежие снимки, собираясь сравнить их с моделью. Вейнте с жадностью выхватила их и принялась разглядывать в вечернем свете. Хоть они ни о чем и не договаривались, но, когда Сталлан обнаружила, что Вейнте бывает в эти часы у модели, она стала каждый вечер являться туда и приносить новые снимки перемещений устузоу. Так Вейнте, как и все жительницы города, могла узнавать об этих существах, которых поклялась уничтожить.

Раз Вейнте не командовала теперь полетами раптора, ей приходилось довольствоваться тем, что ей приносили. И когда попадались новые снимки долины на юге, она всегда внимательно проверяла, что делают тамошние устузоу. Поэтому, когда однажды кожаные жилища и огромные звери исчезли, она не удивилась. Керрик не собирался дожидаться ее возвращения. Он исчез. Но он непременно объявится снова. Она была уверена в этом.