К востоку от одиночества

– Разве я иначе просил бы тебя об этом? – похлопал он ее по попке. – А может, мне лучше пойти с тобой и посмотреть, как ты ими распорядишься? Вдруг ты решишь их прикарманить на улице или еще где-нибудь?

Он подмигнул мне через плечо, когда они в обнимку покидали комнату. Впрочем, и без этого мне все было ясно. Бедняжка Гудрид!.. Всегда под рукой, когда ему охота развлечься между делом. Никогда не комплексующая по поводу безнадежности всей этой ситуации для нее лично. Но даже при всем своем эгоизме он испытывал какую-то особую привязанность к ней; а то, что она при случае выполняла роль его банкира, служило, пожалуй, единственной причиной, по которой у Арни водились хоть какие-то деньги.

Но мне вполне хватало своих проблем, чтобы еще глубоко интересоваться чужими. Быстро одевшись, я поспешил вниз.

Как и следовало ожидать, бар отеля в это время был практически пуст, если не считать одной девушки, которая сидела с чашкой кофе за столиком у сводчатого окна и смотрела на улицу. Я сразу понял, что имел в виду Арни, но он ошибся. Девушка, конечно, не была красавицей в общепризнанном смысле этого слова, но и отнюдь не страхолюдиной.

У нее была весьма характерная еврейская внешность, если еще можно пользоваться этим выражением без опасения быть обвиненным в расизме – гордое лицо с крупными чертами, словно высеченное из камня. Полные яркие губы, высокие скулы, выпуклые глаза – бесстыдно чувственное лицо, обрамленное длинной, до плеч, тщательно ухоженной завесой прямых черных волос. Это вам не Руфь в пшеничном поле, а горячая гордая маленькая царица. Пожалуй, скорее, Эсфирь или даже Иезавель[1].

Я подошел, держа руки в карманах. Она спокойно повернулась ко мне, холодно и внимательно разглядывая. Выдержав паузу, я поинтересовался:

– Мисс Итэн? Я Джо Мартин. Как я понял, вы хотите видеть Джека Дефоржа. Могу ли я спросить – зачем?

– Разве это имеет значение? – слегка удивилась она.

– Для него – возможно, да.

Я уселся напротив и помахал рукой официанту, который торчал у входа на кухню. Тот немедленно переложил стейк из китового мяса со сковороды на тарелку и двинулся в мою сторону.

– Вы его охранник или как? – В голосе ее не было и тени враждебности.

– Будем считать так. Джек, образно говоря, всюду таскает с собой табличку, где крупными буквами написано: не беспокоить. Раз в неделю я доставляю самолетом продовольствие на его «Стеллу», и он платит мне не просто вдвое – он платит наличными. Меня весьма устраивают условия этого контракта, и я чертовски не хотел бы лишиться его.

– Измените ли вы свое мнение, если я скажу, что мы старые друзья?

– Не очень.

– Я подозревала, что вы так скажете. – Она открыла свою сумочку и достала бумажник – удивительно мужской на вид. – Сколько вы берете за подобный полет?

– Пятьсот крон.

– А в американских долларах?

– Скажем, сто пятьдесят.

Она вытащила три бумажки и бросила их через стол.

– Триста. Таким образом, я плачу вам вперед за полет в оба конца, если он не захочет, чтобы я осталась там. Устраивает?

– Учитывая, что получаю двойную оплату, возражений не имею. – Я вынул свой бумажник и аккуратно упрятал деньги. – Мы отправляемся через сорок минут. Полет займет немного более двух часов, если ветер окажется благоприятным.

– Хорошо.

Только когда она встала, я обратил внимание, какого она маленького роста – не выше пяти футов и трех-четырех дюймов. На ней был дорогой твидовый костюм, шелковые чулки и туфли свиной кожи на низком каблуке.

– Вот еще что, – добавил я. – Вы прекрасно одеты для уик-энда на материке, но для того места, куда мы собираемся, это не годится. Вам следует переодеться.

– Суровая страна? Это хорошо, что нужно переодеваться. То, что я о ней слышала, звучало неутешительно.

– Здесь больше не носят штанов из моржовых шкур, если вы это имели в виду, – заметил я. – И вельботы с дизельными моторами в плохую погоду гораздо более надежны, чем каяки[2], но если вы жаждете встречи с дикой природой, то, думаю, район Диско вполне вас удовлетворит.

– Я больше не могу ждать, – сообщила она сухо. – Где мне можно переодеться?

– Если хотите, можете воспользоваться моим номером. Это на втором этаже. Комната двадцать один. Я позавтракаю, потом схожу по делам и зайду за вами через полчаса.

Она прошла под аркой и переговорила с портье. Тот поспешил за чемоданом, на который ему было указано, и направился к лестнице. Она двинулась за ним. На расстоянии в ее облике мне почудилось нечто знакомое, но я никак не мог сообразить, что именно.

Она шла красиво, вся фигурка была в движении, и я подумал, что она, должно быть, совсем неплоха в постели. Но это, пожалуй, реакция, более присущая Арни. Он наверняка уже внес ее в свои планы.

Внезапно рассердившись на себя, я вернулся к своему стейку, но он уже остыл. Отодвинув тарелку, я принялся за кофе.