К востоку от Эдема

Юность, неопытность и молчаливый характер Элис Траск оказались для Сайруса весьма ценным приобретением. Как и соседи, он продолжал вести хозяйство на ферме и в это же время нашел себе новое занятие – стал воином-ветераном. Бьющая ключом энергия, которая толкала его на разгульную жизнь, устремилась в другое русло и заставила работать мысль. За пределами Военного ведомства никто не знал о характере и продолжительности его службы, а деревянная нога служила красноречивым доказательством военного прошлого и гарантией, что его никогда не возьмут в армию. Немного робея, Сайрус принялся рассказывать Элис о кампаниях, в которых принимал участие, но по мере того как искусство рассказчика росло, описываемые сражения приобретали все более грандиозный размах. Поначалу он понимал, что бессовестно врет, но очень скоро и сам поверил в правдивость своих повествований. До службы в армии Сайрус не проявлял особого интереса к книгам на военную тему, а сейчас скупал их все, вчитывался в каждую сводку, подписался на нью-йоркские газеты и внимательно изучал карты. Раньше он имел весьма туманное представление о географии и совсем не разбирался в стратегии и тактике ведения боя, однако теперь стал настоящим авторитетом в этих вопросах. Он не только знал назубок названия всех сражений, походов и военных операций, но мог без запинки перечислить все подразделения, принимавшие в них участие, вплоть до названий полков, места их формирования и имен командиров. Повествуя о сражениях, Сайрус мало-помалу уверовал, что лично в них участвовал.

Метаморфозы произошли не вдруг, события развивались постепенно, а в это время Адам и его младший сводный брат потихоньку подрастали. Адам и Чарльз в почтительном молчании слушали рассказы отца, как тот или иной генерал составлял план сражения, где допустил ошибку и что следовало в действительности сделать во избежание печальных последствий. По словам Сайруса, он вовремя замечал каждый просчет полководцев и немедленно указывал на него Гранту и Маклеллану, упрашивая согласиться с его оценкой сложившейся ситуации. Раз за разом генералы отклоняли его советы, но впоследствии правота Сайруса неизменно подтверждалась.

И все же у Сайруса хватило ума не повышать себя в звании. Мудрое решение. Начав воинскую службу рядовым, он остался таковым до конца. Из рассказов Сайруса выходило, что он был самым вездесущим и легким на подъем рядовым за всю историю войн, которому нередко доводилось присутствовать одновременно в четырех разных местах. Однако он, действуя скорее всего бессознательно, никогда не рассказывал о разных сражениях в одном и том же повествовании. В глазах Элис и обоих сыновей он был простым рядовым солдатом, который гордится своим званием и не только принимал участие во всех значительных сражениях, но имел свободный доступ на заседания штаба и либо соглашался с генералами, либо оспаривал их решения.

Смерть Линкольна стала для Сайруса страшным ударом, и он на всю жизнь запомнил чувство безысходного горя, которое испытал, услышав печальную весть. Стоило кому-нибудь заговорить на эту тему, как глаза Сайруса застилали слезы, и хотя он сам ничего подобного не утверждал, создавалось стойкое впечатление, что рядовой Траск являлся одним из самых близких и задушевных друзей Линкольна. Когда у мистера Линкольна возникало желание ознакомиться с положением дел в армии, под которой подразумевались закаленные в боях воины, а не напыщенные тупицы в золотых галунах, он неизменно обращался к рядовому Траску. Непонятно, каким образом Сайрусу удалось убедить в этом окружающих, ведь он ни разу прямо не упомянул о близких отношениях с Линкольном, используя лишь туманные намеки и недомолвки, но можно назвать это ярчайшим примером торжества инсинуации. Никто не рискнул бы назвать рядового Траска лжецом, потому что ложь прочно засела у него в голове, и даже чистая правда, порой срывающаяся с его уст, попахивала враньем.