К востоку от Эдема

Разговор с Чарльзом до смерти напугал Кэти. Он распознал ее сущность, но и девушка безошибочно угадала в нем родственную душу. Впервые в жизни Кэти столкнулась с человеком, играющим по ее правилам. Она ясно представляла ход мыслей Чарльза, но это служило слабым утешением, так как не вызывало сомнений, что хитрости Кэти, которыми она обычно пользовалась, с ним не пройдут. А ведь именно сейчас она, как никогда, нуждается в покое и покровительстве. Денег Кэти лишилась, и теперь необходимо найти пристанище, где придется провести долгое время. Несмотря на болезнь и усталость, Кэти прокручивала в голове вариант за вариантом.

Адам вернулся из города с бутылочкой обезболивающего лекарства и, налив столовую ложку, предупредил Кэти:

– На вкус мерзкое, но действует безотказно.

Кэти без возражений выпила лекарство и даже не поморщилась.

– Ты так ко мне добр. Только не пойму, почему? От меня ведь одни хлопоты.

– Никаких хлопот. С твоим появлением в доме стало светлее. На твою долю выпали такие страдания, а ты ни разу не пожаловалась.

– Какой ты хороший и добрый, Адам.

– Да мне не трудно.

– Тебе нужно идти? А может, останешься и поболтаешь со мной?

– Конечно. Никаких срочных дел вроде нет.

– Пододвинь поближе стул и садись.

Адам сел, и Кэти протянула ему правую руку, которую он бережно спрятал в ладонях.

– Хороший, добрый, – повторила девушка. – Адам, ты ведь всегда держишь слово, правда?

– Стараюсь. Почему ты спрашиваешь?

– Я осталась совсем одна и очень боюсь, – расплакалась девушка. – Мне так страшно.

– Чем тебе помочь?

– Думаю, мне уже никто не поможет.

– Доверься мне, и я попробую.

– В том-то и дело, что я не могу все рассказать.

– Почему. Если это секрет, я никому не скажу.

– Тайна ведь не моя, понимаешь?

– Не совсем.

Пальчики Кэти вцепились Адаму в руку:

– Адам, я не теряла память.

– Но зачем же ты сказала…

– Вот я и пытаюсь тебе объяснить. Ты любил отца, Адам?

– Скорее относился к нему с большим почтением.

– Представь, если бы человек, которого ты почитаешь всей душой, вдруг попал в беду. Разве ты бы не сделал все, чтобы спасти его от гибели?

– Думаю, сделал бы.

– Вот и я так же поступила.

– Но где тебя изувечили?

– Ах, все связано между собой, потому-то я и должна молчать.

– Тебя избил отец?

– Да нет же. Но все так переплелось, запуталось.

– Иными словами, если откроешь мне имя человека, который тебя покалечил, твоему отцу грозят неприятности?

Кэти вздохнула. Пусть сам додумает историю.

– Адам, можешь мне поверить? – спросила она вслух.

– Конечно.

– Мне тяжело просить об этом.

– Ничего страшного, ведь ты хочешь защитить отца.

– Ты же понимаешь, это не моя тайна, а то я сразу бы тебе призналась.

– Разумеется, понимаю. И я на твоем месте поступил бы так же.

– Какой ты чуткий.

Глаза Кэти наполнились слезами. Адам склонился над девушкой, и та поцеловала его в щеку.

– Не бойся, я тебя уберегу от всех бед, – пообещал он.

– Вряд ли получится. – Кэти откинулась на подушку.

– Почему?

– Твой брат меня невзлюбил и хочет выгнать из дома.

– Он сам так сказал?

– Нет, что ты. Но я же чувствую. У него нет твоей доброты.

– Поверь, сердце у него не злое.

– Знаю. И все же Чарльз не понимает… Ему не хватает твоей чуткости. Когда мне придется покинуть ваш дом, шериф пристанет с вопросами, и я останусь одна-одинешенька.

Адам устремил задумчивый взгляд в пространство.

– Брат не может тебя выгнать. Половина фермы принадлежит мне, да и деньги у меня водятся.

– Если он станет настаивать на моем уходе, я уйду. Не хочу портить тебе жизнь.

Адам встал и широким шагом вышел из комнаты. Подойдя к двери кухни, он выглянул на улицу и сразу же попал в объятия ясного дня. Вдалеке, в конце поля, брат сгружал с тележки булыжники и укладывал на каменную стену. Адам поднял глаза к небу, всматриваясь в стаю серебристых перистых облаков, надвигающихся с востока. Он вдохнул воздух полной грудью, и внутри шевельнулось волнующее, будоражащее чувство. Будто из ушей вынули вату, и теперь отчетливо слышится кудахтанье кур и шум восточного ветра, проносящегося над землей. Он слышал стук копыт на дороге и далекие удары молотка по дереву – это сосед кроет дранкой крышу амбара. И все звуки вдруг слились в одну мелодию. Зрение тоже прояснилось. Заборы, стены и сараи с необыкновенной отчетливостью выделялись на фоне желтых отблесков послеполуденного солнца. И предметы тоже стали единым целым. Все вокруг вдруг сделалось другим. Стайка воробьев опустилась на землю и, окунувшись в пыль, завозилась в поисках пищи. Потом птицы вспорхнули вверх серой, трепещущей на ветру шалью. Адам снова посмотрел на брата. Он потерял счет времени и не знал, как долго простоял на пороге.

Время и правда застыло на месте. Чарльз по-прежнему возился с огромным булыжником, а Адам так и не выдохнул воздух, который задержал в груди в тот самый момент, когда время для него остановилось.